– Всем встать, суд идет! Заседание ведет уважаемый судья Х, – объявил кто-то невидимый поверх рядов черных и белых голов. Судья оказался ничем не примечательным господином в черной как смоль робе, которая поразила отдельных присутствующих из числа несведущих крестьян схожестью с траурной одеждой. Поднявшись на ноги и затем опустившись на скамью вслед за толпой, Ханчхоль подметил, что он ничуть не беспокоился за тестя, и позволил себе ощутить малейшую долю вины по этому поводу.

Судья дал слово прокурору – молодому человеку, одетому в костюм в темную полоску. Список тяжелых обвинений против Ким Сонсу оказался длинным. Подсудимый всю жизнь был японским коллаборационистом. Его дядю произвел в графы лично печально известный генерал-резидент Кореи Ито Хиробуми. Отец Кима сумел сохранить состояние, вступив в тайный сговор с японцами. Впрочем, подсудимый тоже отличился. Среди его ближайших друзей был начальник полиции Чонно, японские военные и прочие люди подобного рода. Японцам он направлял деньги чуть ли не до дня капитуляции. Только это позволило ему пройти через войну невредимым. Прокурор зачитывал речь с искренним рвением и потрясал кулаком в сторону обвиняемого. Последний же невозмутимо высоко держал голову. Зрители защелкали языками еще пуще прежнего.

– Таких уродов остается только четвертовать, – огласил во всеуслышанье голос из зала с заметным простецким говором. Толпа одобрительно зарокотала.

Было вполне очевидно, что все собравшиеся были настроены против Ким Сонсу. Но Ханчхоль по-прежнему не испытывал волнения за тестя, деда их троих детей (Сохи была вынуждена остаться дома, поскольку находилась на позднем сроке беременности, вынашивая их четвертого ребенка) и человека, которому он был обязан спасением от крайней нищеты.

Судья обратился к адвокату Сонсу – пухленькому бледному человеку с очками в толстой круглой оправе и фиолетовым галстуком-бабочкой. Юрист, прежде чем начать выступление, окинул презрительным взглядом зрителей.

– Ваша честь, как легко нам всем было бы, только сбросив с себя оковы бесчеловечности, самим предаться этому чувству. Однако это было бы крайне несправедливо. Мы сейчас заслушали список преступлений родственников Ким Сонсу. И да, дядя подсудимого определенно был предателем Родины. Но он мертв уже многие годы. Может ли человек нести ответственность за грехи своего дяди? Защита не представила каких-либо доказательств или свидетельств вины или предательства господина Кима за исключением того, что он поддерживал формальные отношения с полицейскими и жандармами. Ради собственной безопасности обвиняемый был вынужден изображать, что он питает расположение к указанным людям. Останется ли в Корее хотя бы один живой человек, если мы будем подвергать наказаниям каждого, кто находил возможным ладить с японцами? Ким Сонсу, вопреки обвинениям в его адрес, был на самом деле истинным патриотом, который неустанно трудился во имя независимости нашей страны. Его показная дружелюбность в отношении японцев была нужна для того, чтобы оставаться вне подозрений, – объявил адвокат, покачиваясь взад-вперед на носках отполированных кожаных ботинок.