Ноги привели меня к утесу. Там, посреди трепещущей свежей травы, стояла пара диких гнедых лошадей. Животные с поразительным спокойствием долго взирали на меня.
– Пошли. Если уж ты хочешь нырять, то я тебе покажу, как мы это делаем, – заявила ныряльщица, кидая мне пару штанов для ныряния и белую льняную рубаху.
– А как же Чхольсу?
– Ничего с ним не случится. Я его только что покормила. Тем более что мы ненадолго.
Я быстро переоделась и нацепила круглые очки для плавания себе на голову. Сумку, нож и буек ныряльщица мне не дала, потому что до ныряния и вылова морских ушек мне предстояло учиться еще не один месяц.
Вода оказалась гораздо теплее, чем я думала. В тот день я просто училась держаться на поверхности без погружения. Часами я лежала в неглубокой бирюзовой воде, давая волнам качать мне взад и вперед, ровно так, как я баюкала Чхольсу.
Я наконец-то добилась хоть немного уважения у жителей нашей деревушки, когда приобрела у мэра окрестного городка черно-белый телевизор. Ни у кого в деревне никогда не бывало в собственности такого аппарата. Так что практически каждый вечер ко мне наведывались гости послушать новости. Пускай им практически ничего не было понятно из слов ведущих. Временами телевизор выдавал помехи, и мне приходилось колотить по нему, чтобы он снова начинал работать. Даже это моим односельчанам нравилось. Женщины стали называть меня «бабулей из Сеула».
После нескольких месяцев барахтанья и неуверенных заплывов по-собачьи мне наконец-то было дозволено задержать дыхание и нырнуть на дно. Глубина в том месте была чуть выше моего роста, но меня все равно охватила паника, и я вернулась на поверхность, кашляя и глотая воздух. Ныряльщица протянула мне руку, чтобы я немного передохнула и восстановила дыхание. Я снова отметила, что ее рука покрыта синяками. И, казалось, что они день ото дня увеличиваются.
– Ничего страшного, – сказала она, прежде чем я успела задать вопрос.
– Бросай его и перебирайся ко мне, – предложила я.
– Тетушка, он вам за это камня на камне не оставит в вашем доме, а потом утащит меня за волосы, – проговорила она.
После некоторой тренировки я начала собирать морских ежей и устриц поближе к берегу. В бухту к другим женщинам на отдых я не заходила. Предпочитала оставаться в море и просто качаться на волнах. В воде ощущалось, как все те персоны, которыми я когда-то была, идут ко дну. Я уже не чувствовала себя той женщиной, у которой в сердце было столько боли и сожалений.
Как-то ночью телеведущий с мрачным видом заявил, что последний тигр, пойманный в условиях дикой природы, умер в зоопарке