По мере продолжения допроса возможность защиты подсудимого на основе психиатрического диагноза исчезала. С убийцей явно было что-то не так, но очевидно, он отдавал себе отчет в том, что делает. Его спросили, сколько времени требовалось, чтобы задушить жертву, и он ответил, что ему всегда требовалось пять минут.
– Почему пять минут? – спросил Краус.
– Потому что люди могут задерживать дыхание на четыре минуты.
Такие мыслительные процессы эффективно исключали защиту по причине невменяемости – в соответствии с законодательством штата Нью-Йорк.
Рон Валентайн неохотно согласился с последней оценкой. Опытный государственный защитник обладал развитым чувством справедливости, но предпочитал выигрывать дела, опираясь на факты, а не на тактику.
– Ты уверен, что у него нет посттравматического стресса? – не сдавался он. Со времен войны во Вьетнаме посттравматическое стрессовое расстройство стало популярным средством защиты в уголовных процессах.
– Рон, – ответил психиатр, – у него нет ни единого симптома ПТСР.
12.
12.В шестом интервью две недели спустя Шоукросс откровенно рассказал о своей сверхактивной сексуальной жизни. Если он говорил правду, то получалось, что почти за три года отчаянных попыток эякулировать ему сопутствовал успех в одном-единственном случае – во время анального сношения с проституткой за палаточным городком.
– Не знаю, в чем причина, но я действительно испытал оргазм. И я дал ей двадцать пять долларов, а потом пошел и купил ей продуктов.
Это был типичный ответ в рамках его сбивчивой логики.
Ближе к концу двухчасового сеанса Краус снова спросил о его дурном характере.
– Послушайте, – с необычной настойчивостью заговорил Шоукросс. – Вот вы смотрите сейчас на меня, да? Это я. Со мной легко поладить, я легко завожу друзей, я счастлив. Если что-то выведет меня из себя, я разозлюсь.