– Что там он сказал про мочу?

– Криптопиррол в моче, – сказал Рон.

– Как это пишется по буквам?

– Откуда я знаю? Просто оформи документы, чтобы я мог получить судебный ордер.

Я попросил местную лабораторию биологических наук «СмитКлайн» собрать образцы крови и мочи Шоукросса, а затем отправить их в медицинскую лабораторию «Норсом» в Харвуд-Хайтс, штат Иллинойс, как велел Уолш. В процессе работы я с удивлением узнал, что у «СмитКлайн Бичем» есть лаборатория хромосомного анализа в городе Ван-Найс, штат Калифорния, поэтому я написал дополнительную записку с пометкой «анализ хромосом» и отправил ее. Я не знал, что, черт возьми, ищу, но решил, что не помешает последовать принципам Лео Бартемайера и проверить все.

Это было 26 июня 1990 года, через пять месяцев после того, как меня привлекли к делу. Две недели спустя Рон позвонил и сказал, что Шоукросс поставлен под наблюдение за самоубийцами. Я не видел его с марта и понятия не имел, насколько ему стало хуже. Рон попросил меня сходить в тюрьму.

Парень выглядел ужасно, был сильно подавлен. Как только он заговорил, я увидел, что он взволнован. Его руки были покрыты ссадинами от локтей до запястий; он царапал себя во сне. Его лечили кремом с витаминами А и D, который, похоже, не помогал.

Он сказал, что терзал себя в течение нескольких месяцев, но четвертого июля, казалось, все стало еще хуже. Город устроил фейерверк вдоль реки Дженеси, и над тюрьмой прогремели взрывы. Он сказал, что от шума у него «помутилось в голове», и он в ужасе забился в угол между кроватью и туалетом.

Он казался измученным, когда говорил, и сидел в защитной позе: руки скрещены на груди, хмурый взгляд, отводит глаза. Таким я его раньше не видел. Обычно он всегда смотрел вниз, что иногда интерпретируется как признак лживости, но сейчас это выражалось еще сильнее. Он сказал мне, что фейерверк вызвал воспоминания о сексе с женщинами, которых он убил во Вьетнаме, но потом он исправился и сказал, что имел в виду «тех, которые здесь». Затем он снова исправился и сказал, что имел в виду «тех двух девушек… там, где я зарезал ту девушку. Я не знаю, почему убил ее. Я порезал ее».

Он и выглядел более растерянным, чем обычно.

– Потом я начал думать о вопросах, которые все задавали: занимался ли я сексом с их телами здесь? И я уже не уверен в этом.

В предыдущих беседах со мной и другими он уверенно отрицал эти предположения.

Он переключился на тему Джека Блейка.

– Я помню, что действительно ударил его, и, по-моему, ударил дважды. Потом я задушил его. – Он сказал, что оставил мальчика лицом вверх в воде и ушел, а вернулся на следующий день. – Как и в случае со Стотт, просто так случилось. Теперь я вспоминаю, что отрезал ему пенис и яйца.