Бхоунде помрачнел:

– Если эти люди начнут жить среди нас, считайте, настал конец света. Ладно, он сдавал квартиру. – Засмеялся: – Однажды на него набросилось несколько собак, вот он стоит, а в следующее мгновение уже – ничком. Даже собаки не признают их! Дети бегут следом, бросают камни, мы их ругаем, мол со всеми надо по-доброму, бить никого нельзя. Ну ладно, иногда приходил. Наверное, неплохие деньги получал. Это дорогое место. Раньше была деревня, а теперь состоятельные люди строят тут дома. Открытое. Озеро. Автобусы ходят. Скоро будет метро. Огонь утихнет. Напрасно шумиху подняли, приезжала государственная инспекция. Кто-то бросил в него недокуренную биди, сухой мусор может загореться где угодно. А он слоем покрывал воду. Под ним был пластиковый мусор, поэтому до того верхнего слоя вода добраться не могла, вот и вся история. Но мне работы привалило. Все висит на мне, и мне разгребать. Идите спокойно. Вот увидите, сам где-нибудь объявится.

– Я все время занят, – сказал инспектор Бхоунде, наклонившись к Сиду.

Я это слышал, потому что был вместе с Сидом, в тот раз тоже. Но не будем обо мне.

– Но жители района говорят, сейчас приходит в мужской одежде. Наверное, поэтому собаки и дети не приставали. – Он забулькал от смеха. – Правда. Понаблюдайте, макаки и лангуры держатся от мужчин подальше, нападают на женщин, воруют кошельки, очки, мобильники. Бананы, хлеб, бхаджи улетают только так. Здесь нет макак, и лангуры не приходят, иногда на озеро, да и то один-другой забредет случайно. Но посмотрите в храмах. Вот в Санкатмочане стоят в ряд или сидят и ждут, пока верующие, выходя, дадут им прасад. Почему бы и нет? Они ведь воплощение Ханумана. И я почитаю Ханумана. Каждый день читаю Хануман-чалису, а в субботу иду в храм и подношу ладду. Я занимаюсь спортом, чтобы порадовать Баджрангбали[161], это потом уже я устроился в полицию. В нашей семье Хануман – самый любимый бог. Все счастливы и спокойны, братья не ссорятся между собой, мы даже с женами своими не ссоримся, – смех пузырьками вырвался из смеси, перекатывающейся у него во рту, – сам Хануман соблюдает обет безбрачия, но преданных ему благословляет на семейную жизнь. А наши сердца, что и говорить о них, звенят в унисон. Даже не знают, что такое сердечный приступ. А он везде, куда ни глянь, вот у босса случился инфаркт, и он покинул нас. Читайте Хануман-чалису, Мата джи, и ваше сердце никаким приступом не возьмешь. Вот посмотрите, – инспектор нажал кнопку на своем мобильном телефоне, – отец все время читает. – Раздался голос отца: «Да здравствует Хануман, океан мудрости и добродетели, да здравствует повелитель обезьян, прославленный в трех мирах!» – У него сердце здоровее, чем мое, вы, Амма джи, всегда читайте Хануман-чалису – и дни ваши будут наполнены покоем, жизнь тоже.