Рахи Масум Раза пишет: «Эта улица молчит, никого не спросила, кто он, зачем пришел и куда идет».

Какой-то актер повторяет строку: «Эта улица молчит, никого не спросила, кто он, зачем пришел и куда идет». Услышав это, Рахи Масум Раза поворачивается в его сторону. Актер приветствует его. Рахи Масум Раза приветствует в ответ.

– Останетесь ненадолго? – спрашивает актер.

– Какой смысл сейчас оставаться? – отворачивает лицо он.

Толпа заревела. «Сколько можно ждать?» – подзадоривает один другого.

Услышав свое имя, с достоинством встает Интизар Сахиб[170]. Одетый в пальто с закрытым горлом, он никого не замечает. Голос его печален: «Теперь мы должны умереть. Разные времена повидали. Ито, что видеть было не нужно. И мочи нет смотреть, что будет дальше. – Стоя посреди собравшихся, он продолжал говорить с чувством полной безнадежности: – Разве есть в эту годину кто-то в твердом уме? Люди потеряли полстраны и до сих пор не пришли в сознание».

Но видел ли его кто-то, слушал ли? Что же, люди зря потратили время и деньги, чтобы приехать в Вагах? Ждали-ждали, а теперь не будут смотреть шоу?

И тут начинается сногсшибательное зрелище. Разудалый военный танец, обе партии которого наверняка долго репетировали. Во время репетиций нет места вражде. И уж, наверное, было много смеха и шуток. «Ты так высоко задерешь ногу, как будто хочешь пнуть себя в голову, а я задеру так, как будто хочу разбить свою. А потом зыркнешь на меня так, как будто хочешь сожрать заживо, а мои яростные взгляды будут лететь в тебя, как бомбы и пули». Но теперь, во время шоу, на сцену выходит вражда. Меч со свистом рассекает воздух. Ружье с лязгом подпрыгивает и кувыркается. Издав обезьяний клич, они встречаются взглядами. Они так размахивают кулаками, что плюмажи на их тюрбанах начинают яростно трепетать. Как в искусной драме – ни за что не различишь, где чувства настоящие, а где поддельные.