Оба усатых парня тоже непроизвольно запрокидывают головы назад, но тут же снова выпрямляются, опасаясь, что сегодня им достанется и за это, и в момент этой разделенной тревоги они встречаются взглядами до начала шоу. Они смотрят друг на друга с симпатией, как попутчики. А во время шоу будут таращить глаза с ненавистью.

Что бы ни случилось, спектакль должен продолжаться. Вокруг царит атмосфера патриотизма, народ уселся, и только глупые писатели упрямо стоят, а женщины в военной форме, которые их видят, но не узнают, покрикивают на них, как на пасущийся скот, но с уважением, и рассаживают среди людей.

Только Сингха из «Тоба-Тек-Сингха» не удается никому поймать. А в небе все раздается шум птичьих крыльев.

И вот толпа уселась, и, кроме растерянных писателей, у всех в руках мобильные телефоны, которые они подняли вверх, – в каждом мобильном полыхает закатное солнце, сжавшееся до размеров экрана, и кажется, что они держат зажженные свечи.

«Не молитва ли это?» – хотят спросить писатели, но все органы чувств собравшихся устремлены только к стражникам-великанам, которые, чеканя шаг, с разных сторон выскакивают на дорогу, идущую между усевшимися людьми.

По патриотическому рычанию, раздающемуся с мест, становится ясно, что это не спектакль при свечах.