«Что бы теперь предпринять?» – с этой мыслью Бишан выхватывает из рук писателей и актеров любую книгу, какую вздумается, открывает и, почти крича, читает. Когда вперемешку с обычными лозунгами стали звучать литературные строки, ладно народ, даже писатели пришли в недоумение. И так стояли они в замешательстве, силясь что-то понять, и когда узнавали собственные строки, приветствовали их, как бы говоря: «Так это же мое несчастное творение». Например, когда он взял «Сухой баньян» и в воздухе эхом разносилось «даже сожженный дотла во время погрома, дом продолжает называться домом», вздрогнув, повернулся Манзур Эхтешам, а потом снова замер, как будто признавая вину, после этого, смутившись еще больше, он согнул свое длинное тело, наклонился так, чтобы сделаться совсем невидимым, и на цыпочках стал выбираться оттуда.

Но тот, кто год за годом погружался в безумие двух стран, сегодня был совершенно не намерен проявить даже каплю снисхождения. То, что случилось позже этим днем, – это граница, край границы, за пределами границы.

Солнце садилось, и настал момент опускать государственные флаги с обеих сторон. Разодетые гвардейцы, пытаясь скрыть спешку, хотели поскорее и как можно лучше выполнить свои обязанности. С особой горячностью они пожали друг другу руки, как будто говоря: «Дружище, мы сегодня заодно, враг – кто-то другой». Остался завершающий эпизод танца. Снять сверху оба флага.