Задыхаясь и делая остановки, Мама поднялась наверх и стала разглядывать раскинувшийся под ними Лахор.
– Она часто смотрела, – сказала Мама, блуждая в воспоминаниях.
– Умерла, бедняжка. – Дочь тоже вспомнила Рози и сделала фотографию на мобильный.
– Посмотрим Лахорскую крепость, она любила гулять там, – сказала Мама.
Посмотрели.
– Посмотрим мечеть Бадшахи.
Посмотрели.
– Поедем к Рави.
Съездили.
– Как высохла, – сказала Мама как будто о старой знакомой. – Лахор весь зеленый, но куда ушла вода? Как же часто она приходила сюда, – добавила она, вспоминая.
«Наверное, таково свойство дружбы в старости. С кем бы она ни завязалась: с человеком, джинном или животным, нравится быть только с ним, а когда он умирает, дружба продолжается. – Дочь сама с собой делилась смелыми психологическими выводами. – Ага, вот о чем они беседовали с Рози, сидя у меня на балконе и на ступенях гробницы. Готовили пакистанское кхичди. Рози сыпала своими знаниями и соблазняла Маму, мол, возьму с собой, увидите это, покажу вон то. Оказавшись в моем доме, Мама начала видеть новые сны, захотела поехать в Пакистан. Теперь, когда Рози не стало, я отвезу ее и покажу то, что показала бы Рози. А Мама хорошо делала домашнюю работу – вызубрила весь список того, что нужно посмотреть».
– Поедем в Монтгомери Холл, – сказала Мама. – Оказывается, там теперь библиотека и он называется Кайд-э-Азам. А еще скажите, где Сады Лоуренса? А рынок Толлинтон?
Потом сказала:
– Поедем к воротам Мочи и в сады Мочи.
Потом сказала:
– И почему же так все высохло?
Наверное, Рози говорила, что они все в пышной зелени.
– Здесь политические лидеры произносят свои речи и дети играют в крикет, но делаются попытки опять сделать парк, – сказал Рахат Сахиб.
Что касается магазинов, которые нужно посетить, то казалось, у нее тоже был с собой список, составленный Рози. Магазины были и с виду такие же, как с той стороны, да и товар ничем не отличался: сухофрукты, пластиковая ерунда, коробочки, пузырьки, специи, еда – все, что можно найти на Карол Баг и Чандни Чоук. Но внутри Мамы была Рози, и в ее глазах, которых теперь стало четыре, все казалось новым и необычным.
Потом сказала: