Может быть, это свистел только ветер. Но они свистели в свисток. И слышали свист в ответ.
Две одинокие фигуры все шли и шли вперед, шли и шли. Она – девчушка, я – сестра.
Один раз высосали сок из какой-то травы. У девчушки белые потрескавшиеся губы.
Потом силы совсем кончились. Девчушка почти беззвучно спросила:
– Сестра, что мы сделали не так?
Я положила ее себе на колени. И стала поглаживать в тени кустарника. Рассказывала сказку.
– Жили-были раджа и цирюльник. Цирюльнику приказали постричь раджу. Когда он пришел, раджа сидел в тюрбане. Цирюльник размотал тюрбан. И увидел, что у раджи козьи уши. «Скажешь кому-нибудь – тебе смерть», – проревел раджа. Когда цирюльник вернулся домой, он от страха не проронил ни слова. Но заболел живот. Все сильнее. Разболелся так, что он слег. Что делать? Кое-как вышел из дома. Вокруг пустыня, никого, совсем никого. Потом он увидел дерево. Он побежал. Сказал дереву: «Вот послушай», – и рассказал ему про козьи уши раджи. И выздоровел. Но заболело дерево. Кто-то срубил его и сделал саранги. Однажды цирюльник услышал, как кто-то играет на саранги, и он поет: «Раджа – козоушка, раджа – козоушка». Девчушка засмеялась. «Козоушка, козоушка», – пропела она и уснула.
Я проснулась в госпитале военного лагеря. Жар. Зеленая мокрота. Кашель. Все тело – одна сплошная рана. Теперь мне не выжить.
Девчушки не было. Будда стоял рядом – на столе.
Потом выяснилось, что провели границу, я выжила, и опасность миновала.