творенным, у Дочери – испуганным, у Коувы – исполненным гордости. Никто даже не пикнул.

Мама замолкает, начинает медленно садиться, как будто спускается внутрь себя. И после того как села, продолжает опускаться, как будто хочет погрузиться в землю.

– Уходите, – отворачивается она, – мое сердце скорбит. Много людей умерло.

23

Неизвестно, когда он ушел, но известно, когда вернулся. Али Анвар. После того, как заключенная Мама произнесла речь о границе. Через день или через два – никто не мог сказать точно. Случилось вот что: открытая дверь открылась, и вся процессия вошла внутрь с той же помпой, что и в прошлый раз. Остановилась. Все в оцепенении – Али Анвар красный, тот, что с птицей вместо рта, мистер «Бог даст» и остальные бородачи желтые, убийцы изумленные, у Наваза Бхаи лицо одухотворенное, у Дочери – испуганное, у вороны – исполненное гордости, никто не пикнет. Все стоят как вкопанные. Как будто опять вернулись в то мгновение и не было никакого перерыва. И что же, сейчас будет продолжение?

Мама в окружении растений, медленно поворачивается, берет трость и медленно идет к стулу, прислоняет ее к спинке стула, отряхивает руки и одежду от грязи и, садясь, медленно произносит:

– Садись.

Али Анвар сел. Все остальные продолжали стоять. Коува, вопреки обыкновению, вспорхнул совсем безмолвно и устроился сверху, на стене. Он подпер крылом щеку, как будто подавая пример остальным, и они тоже подперли щеку рукой в ожидании.

Все молчат, словно не понимая, кто за главного и кто заговорит первым: Мама или Али Анвар?

Все молчат.

Как будто выпили бханга. И ждут, кого прорвет первым – тогда все непроизвольно последуют его примеру.

Мама молчит, погружена в себя, и это делает атмосферу невыносимой. Но вот она делает знак рукой – идем дальше?

– Госпожа Чандрапрабха Деви. – Али Анвар смотрит вниз.

– Госпожа Чандрапрабха Деви. – Мама иронично улыбнулась.

Вырвавшийся у Дочери вдох хлопушкой упал вниз.

– Госпожа, – сдержанно говорит Али Анвар, – собирайте свои вещи. Вас в безопасности доставят в аэропорт Лахора, а оттуда…

– Где моя статуя? – прерывает его Мама.

– Она… – Голос Али Анвара слегка дрогнул. На мгновение он замолчал и, собравшись, продолжил: – Не ваша.

– И чья же она, любезный? – резанула Мама. – Она всегда со мной.