В общем, кражу провоцировали закрытые двери, а не открытая, и у Старшего появилась новая цель: другие закрывают, а он раз за разом освобождает дверь. Когда он начал делать это по ночам, его жена тоже стала вставать, а вслед за ней – Сид со своей женой.

У каждого есть свои собственные, особые провода. Они идут в самое сердце и соединяют его с остальным миром. Домашние были заняты своими делами и двигались по своей привычной орбите. Но, кроме родственных, есть и другие связи, бывает, и более близкие. Что до остального, кто знает, сколько людей, живя под одной крышей, в одних стенах и за одной дверью, бесконечно отдаляются друг от друга? В конце концов, не все обязаны публично разводиться. То есть все родственники были на месте, но здесь были и другие домашние: дверь, окно, Коува, благодаря которым ощущается мрение жизни, а если тебе перевалило за семьдесят, еще и появляются новые смыслы, приправленные любовью.

Старший намертво стоял на своем: дверь будет свободна. И вел себя так, как будто при закрытой двери их неминуемо ждут кражи и прочие несчастья. Еще у него был такой обычай: когда к ним приходил внук Сушилы, чтобы починить кондиционер, или почистить кулер, или починить всякую мелочь по дому: прибить там, подкрутить здесь, он наблюдал, как тот подбирает мелкие деньги – где монеты, где одну или десять рупий, разбросанные по дому Сидом. Старший ничего не говорил, но это было дело принципа, и он отправлял внука Сушилы по какому-то делу. Срочно. Чтобы не успел захватить свою сумку. И как только он выходил из дома, Старший доставал из сумки кошелек и возвращал половину награбленного на место. Да, можно было закрыть глаза, ведь он бедный, ну взял немного – и взял, но раз украл – не дай унести. И то и другое справедливо.

Насколько жена Старшего, его сын и новая невестка были кровными врагами двери, настолько он был ее закадычным другом. Теперь его частенько видели с тряпкой в руках: он окунал ее в очередное чистящее средство и сантиметр за сантиметром начищал дверь до блеска.

– Не дверь, а сокровищница, полная алмазов, – подтрунивал Сид.

– Сокровищница внутри, и такими стараниями скоро ее не будет, – говорила Невестка, фыркая и пыхтя от негодования.

Но теперь препирались не из-за открытой или закрытой двери. Теперь происходило воссоединение семьи – спустя три года вернулся Заморский сын и привез свою жену, с которой он познакомился в Австралии.

Сыновья не особо разговаривали друг с другом, а вот между их женами за пивом завязалась беседа о том, что у мамы диабет и артрит и что несколько дней назад она встала ночью и упала, а из-за шума кондиционера никто не услышал, ее муж громогласно зевает, бродит по ночам, включает свет, и спать с ним совершенно невозможно. Сейчас отделалась царапинами – постучи по дереву, – а не дай бог что случись, в ее состоянии с переломом хлопот не оберешься. И все такое прочее и всякие тревоги. Нужно нанять ночную сиделку, пусть следит, чтобы не упала и не переломала чего. Сушила не может приходить по ночам. Заморская жена согласилась, что это очень хорошая идея.