Доктор Фисби поднял руку. У него были полные полномочия по своему усмотрению делать ставки от имени Британского музея в качестве главного хранителя с самым большим стажем и высочайшей репутацией.

– Две сотни фунтов от джентльмена в первом ряду. Я слышу двести пятьдесят? Двести пятьдесят фунтов.

Следующую ставку сделал вице-мастер Фредрик Кристенсон. Кроме престижа новой должности, профессор Кристенсон продолжал нести статус ведущего эксперта Кембриджского университета по английской литературе девятнадцатого века. Он имел право делать ставки выше резервной цены, вплоть до тысячи фунтов, суммы маловероятной и потому не особенно тревожной. Хотя Кристенсон и соперничал с доктором Фисби и Британским музеем, близость их отношений всегда обеспечит обмен академически важных материалов между двумя институциями.

– Триста фунтов, возможно? Триста фунтов? – Ярдли пытался сдержать нотку преждевременного возбуждения в голосе, но втайне был в восторге, что Эви Стоун может все-таки добиться своей резервной цены.

– Четыреста.

Все головы обернулись в сторону раздавшегося женского голоса. Ее лицо было скрыто большой шляпой с полями, из-под которых выглядывала черная оправа очков.

Доктор Фисби начал ерзать на стуле.

– Четыреста пятьдесят, – заявил он, не дожидаясь Ярдли, явно стремясь добраться до резервной цены и покончить с происходящим.

– Четыреста пятьдесят! – нараспев произнес Ярдли. – Готов ли кто-то предложить пятьсот фунтов, резервную цену? В данный момент любая выигрышная цена будет для продавца обязательной.

– Тысяча фунтов, – объявил новый женский голос с сильным среднеатлантическим акцентом. Все головы тут же в восторге развернулись к сидящей в центре зала женщине. Ярдли показались смутно знакомыми ее короткие кудрявые волосы. Она теребила в руках длинную нитку жемчуга, но вовсе не от нервов – в ответ на ошеломленные взгляды она только беззаботно улыбнулась.

Ярдли нервно сглотнул от возбуждения.

– Тысяча фунтов. Возможно, тысяча сто?

Доктор Фисби отказался оглядываться на своих соперников. Вместо этого он мрачно и уверенно поднял правый указательный палец.

Свобода действий вице-мастера Кристенсона на этом закончилась. Он наклонился, чтобы посоветоваться с Кинроссом и Уэсли справа от него, затем похлопал по плечу сидящего слева доктора Фисби с джентльменским пожеланием удачи. Ни один из мужчин в левом первом ряду не выказывал никаких переживаний. За десятилетия в качестве главного хранителя печатных книг в Британском музее Септимус Реджинальд Фисби ни разу не упустил желаемого.