Он продолжал посвящать меня в юридические тонкости завещания, но я пропускала его слова мимо ушей. Мое внимание привлекла банка с лакрицей. Точнее, этикетка с надписью «Лакричный корень».

Хранительница всегда возвращается, как бы далеко ей ни пришлось уехать, ибо лишь там, где ее корни, рядом с двумя деревьями, в душе воцаряется мир.

Бабушкины корни находятся в Уиклоу. И мамины. И мои…

– Анна-Кейт? Ты меня слушаешь?

Я поглядела на Гидеона.

– Извини, отвлеклась. Что ты говорил?

– Что я в полной растерянности, Анна-Кейт. Не знаю, что делать.

– Ты о чем?

– Однажды я увидел сон…

Я выдвинула из-под столешницы табурет и села.

– Сон? Ты же не имеешь в виду послание с того света?

Гидеон опустился на другой табурет.

– Пора открыть карты: я живу в Уиклоу исключительно из-за посланий с того света и пирога «Черный дрозд». Несколько лет назад, когда только приехал в Уиклоу, я зашел в это кафе перекусить. И в ту же ночь мне приснился дедушка. Сказал, что я должен остаться здесь и открыть частную юридическую практику. Тогда я не придал этому значения. Просто был рад снова услышать его голос.

Я облокотилась на стол и подперла подбородок рукой. Обожаю истории о пироге.

– На следующий день все повторилось. Я съел в кафе кусок пирога, кажется, с голубикой, и снова увидел во сне дедушку. Тот велел мне купить Дом на холме и принимать там клиентов. – Он приподнял брови. – Дед никогда не деликатничал.

– Значит, сам он не был юристом.

– Нет, – засмеялся Гидеон. – Он работал инспектором по надзору за строительством.

Улыбнувшись, я отпила кофе.

– Потом до меня дошли слухи о пироге «Черный дрозд», и я заподозрил, что это отнюдь не выдумки. В ту пору я уже два года как закончил юридический и не мог решить, какое направление выбрать. После университета устроился в крупную фирму в Хантсвилле, но мне там не понравилось. Дедушкино пожелание было как нельзя кстати. Впервые за долгое время я почувствовал воодушевление. Но когда навел справки, выяснилось, что Дом на холме не продается.