– А почему просили повременить?

– Что? – Тамара Андреевна будто очнулась.

– Вы сказали, что в полиции просили повременить с похоронами.

– Да… Ну, там ерунда какая-то. Процедура опознания затянулась из-за времени и изуродованного лица. Я им сказала, какое там лицо, когда она полгода пролежала? Чего тянуть? Там и без кислоты кожи толком не осталось.

– Какой кислоты? – Я насторожилась.

– Все-все. – Она замахала на меня руками. – Не хочу об этом вспоминать. И так теперь никакой работы. Принеси, пожалуйста, еще воды.

Она полезла в сумочку и достала таблетки.

– Сердце разболелось.

В коридоре послышался топот ног и жизнерадостный Женечкин голос:

– Микки еще здесь?

Забежал в кабинет и, подскочив ко мне, вытянул ладонь. На ней лежала маленькая розовая пуговица.

– Смотри, что я нашел. Ты говорила, что собираешь.

– Разве? – Я взяла ее. – Спасибо.

– Мама, тебе плохо? – Женечка заметил, как мать пьет таблетку, и посмотрел на меня: – Это ты ее расстроила?

– Нет-нет, Маша тут ни при чем, – заверила Тамара Андреевна. – Мне сейчас позвонили, сообщили о смерти одной знакомой, а Маша меня поддержала.

Было ясно, что наш разговор окончен. Я встала.

– Как Лиза себя чувствует? – поинтересовалась она напоследок.

– Вроде неплохо. Собираюсь к ней на следующей неделе. Надеюсь, что до Нового года выпишут.

– Передавай ей от меня привет.

– Обязательно.