Документ, очень похожий на тот, что описан в истории, как-то попал на мой стол: там говорилось про чудо-обезьяну, которая выжила после дозировок всех уровней. И в конце они все равно ее убили, потому что таков протокол. Я снял копию с отчета, забрал ее домой и не выкидывал пару лет. И, насколько я помню, как-то я летел домой и думал об этом. Я набросал черновой вариант истории. Не помню, возможно, документ был со мной в самолете. Возможно, я планировал писать в этой поездке. Воспоминания довольно смутные. Но к тому моменту у меня довольно хорошо получалось воспроизводить такой язык, и я усвоил, как делаются такие исследования. Поэтому я немного увеличил громкость, чтобы сделать динамику происходящего более ощутимой для читателя, который не имел возможности просмотреть сотни статичных документов, как это было со мной.

Интересно, полезно ли писателю иметь опыт такой тяжелой работы, который есть у вас.

Необязательно. Посмотрите на Фланнери О’Коннор, Толстого или Пруста. Мне это, на мой взгляд, было полезно, но это могло бы и совершенно испортить мою жизнь. У меня было узкое окно возможностей в несколько лет, когда если бы я не начал что-то делать, стало бы слишком поздно, учитывая мою финансовую ситуацию. У меня бы не осталось энергии, и я бы стал слишком занят, чтобы написать свою первую книгу.

В писательстве странно то, что какой вопрос бы вы ни задали, нет универсального ответа. Потому что это сложная и субъективная вещь. Нам всем хочется думать, ну, знаете, что «ключ ко всему – это Х!». А Х означает «работай на странной работе», или «сократи этот рассказ вдвое», или «показывай, а не рассказывай», или что угодно еще. Но все на 100 % зависит от конкретного человека. Чью-то правду нельзя применить к другим людям, по крайней мере не полностью. Поэтому ты справляешься с этим в одиночку.

Но в любом случае я думаю, что для меня тот период сложной работы был полезен. Это помогло мне своими глазами взглянуть на капитализм и его тяготы. Это в каком-то смысле дало мне мой материал. В самом начале я несколько раз смог заглянуть за черту бедности, и это пиздец как меня испугало. У нас была собака, которую чуть не задела упавшая с крыши огромная сосулька, когда она была щенком, и она всегда вздрагивала, когда ей приходилось идти с той стороны дома. И когда речь заходит о бедности, я совсем как та собака.

Насколько легко вам было бы остаться в мире обычной работы? Я не обязательно имею в виду работу на бойне или швейцаром, а, например, инженером в офисе со строгими правилами? Быть кем-то, кто слегка отличается от остальных своих коллег, кем-то, кто не участвует в играх на доверие на корпоративном пикнике?