После совещания генерал Тертышный провел с нами рекогносцировку с нескольких точек на местности. Он уточнил задачи стрелковым соединениям, дал указания по взаимодействию, затем определил маршруты и время вывода дивизий для смены частей, державших оборону в полосе их наступления.

Вечером 10 июля поступил наконец письменный боевой приказ. Задача нашей дивизии формулировалась следующим образом: действуя на направлении главного удара, прорвать оборону противника на участке между высотой с отметкой 396,0 и селом Белокриница, уничтожить противостоящего врага и развить наступление на Перепельники, Тростянец, Золочев. Справа переходила в наступление 336-я стрелковая дивизия нашего корпуса в направлении на Гарбузов, слева действовала 302-я стрелковая дивизия, наступая на Белокриницу, Лапушаны.

Уяснив свою задачу, я решил сосредоточить основные силы на правом фланге дивизии и нанести удар в направлении высоты 396,0, южная окраина села Гарбузов; боевой порядок построить в два эшелона: в первом наступают 1085-й и 1089-й стрелковые полки, во втором — 1087-й без одного батальона (в качестве передового этот батальон предназначался для разведки боем, о чем я еще расскажу).

На усиление нам придали более двадцати танков и самоходок. Кроме того, для артподготовки и огневого сопровождения пехоты привлекалось несколько пушечных полков и гаубичных бригад. В целом плотность артиллерии на километр фронта прорыва достигала свыше двухсот стволов орудий и минометов. Правда, и с такой сильно укрепленной обороной врага нам в прошлом приходилось сталкиваться не часто.

Не везде, разумеется, плотность орудийных стволов была столь же высокой: в тот период мы еще не имели возможности массировать артиллерийский огонь в таких пределах и делали это лишь на главных участках наступления. А поскольку дело давнее, то я открою, пожалуй, и секрет, каким образом удалось получить для поддержки те артиллерийские части, которые хотелось, и командиров, коих я хорошо знал по прошлым боям.

Занятый в те дни разработкой крупной наступательной операции, штаб 60-й армии не успел сообщить в войска, какие именно артиллерийские части предназначаются на усиление каждой стрелковой дивизии первого эшелона. А тут за два или три дня до начала наступления к нам в 322-ю прибыл маршал И. С. Конев в сопровождении генерал-полковника П. А. Курочкина и командующего артиллерией 60-й армии.

На КП дивизии кроме меня находились в тот раз начальник штаба А. И. Коротков и начальник разведки майор А. Б. Жвания. Поздоровавшись с каждым, командующий фронтом поинтересовался, как идет подготовка к боям. Задавая вопросы, он попеременно заслушивал то одного, то другого, давал попутно краткие, ясные и совершенно конкретные указания, как строить работу дальше. В один из моментов, пока я просматривал данные о численном составе и вооружении дивизии, прежде чем передать их в руки И. С. Коневу, он спросил о чем-то вполголоса у полковника Короткова, потом сверился с картой начальника дивизионной разведки и наконец обратился с вопросом ко мне: