Парадоксальность ситуации заключалась в том, что речь шла не о Коммунистической секции, к этому времени уже не существовавшей, а о другой организации. Отъезд Рамоса Педруэсы разрушил существовавший в его лице канал связи эквадорских коммунистов с ИККИ. Хотя он, пусть со значительным опозданием, выполнил обязательства перед своими учениками, но обратная связь в треугольнике Кито — Мехико — Москва не была налажена. Сторонники Коминтерна в Эквадоре чувствовали свое одиночество и искали контактов с руководством III Интернационала в разных направлениях. И среди них Буэнос-Айрес не был приоритетным. Очевидно, оценив пассивность Пенелона, они не считали для себя возможным сотрудничать с ним и искали других посредников для связи с Москвой. Следует при этом отметить, что, не получив скорого результата от миссии Рамоса Педруэсы, эквадорские коммунисты перестали рассматривать и Мехико в качестве промежуточного звена в отношениях с Коминтерном [895].

16 мая 1926 г. первой Национальной ассамблеей была учреждена Эквадорская Социалистическая партия, генеральным секретарем которой избрали Р. Паредеса, в течение почти двух лет проводившего кропотливую работу по объединению социалистических групп в единую партию. Доминировавшее на Ассамблее левое крыло, добившись принятия достаточно радикальной программы, не сумело настоять на одобрении провозглашенной III Интернационалом тактики. Это было естественно. Сторонники радикального течения внутри ЭСП, представлявшего в основном интеллектуалов Кито и Гуаякиля, имели смутное представление о марксизме, воспринимая его скорее как религию, чем как идеологию. Они верили в победу коммунизма, считали страну «по сути революционной, социалистической в своих настроениях», которая благодаря пропаганде «обратится в новую веру». Эта убежденность базировалась на оценке эквадорского менталитета как коммунистического. «Наша традиция является коммунистической, — писал Р. Паредес, — ведь Эквадор принадлежал к великой Инкской империи, первому коммунистическому государству в мире»[подчеркнуто в документе][896]. «Возможно, что еще ранее, чем в капиталистической Европе, коммунизм будет реализован в индоиспанской Америке, где учитель социальной религии, выдающийся Ильич Ленин [так в тексте] найдет самых верных учеников» [897].

Компромиссом между различными течениями, объединившимися в единой партии, было решение о присоединении партии к Коминтерну. Осознавая острую необходимость выстроить столь нужные партии международные связи, лидер ЭСП искал новые пути для достижения цели. С просьбой связать его партию с III Интернационалом Паредес обратился в Коммунистическую партию Франции, направив в «L’Humanite» программу ЭСП, партийную газету «Germinal» и пообещав выслать книгу о Первой Ассамблее. Отмечая почти полную изоляцию эквадорских сторонников социалистической доктрины от «великого международного социального движения», лидер партии обратился через КПФ к «либертарианским партиям других стран, более развитых, чем наша», за опытом и пропагандистскими материалами, чтобы иметь возможность распространять «доктрины интегрального социализма или же коммунизма, являющегося самой лучшей на сегодняшний момент формой развития человечества»[898].