Между тем личный триумф секретаря ЮАСКИ неизбежно становился «пирровой победой» с точки зрения развития южноамериканского коммунистического движения с опорой на мощные и влиятельные национальные секции, пользующиеся доверием в своих странах и не склонные к авантюризму. Это было связано со сделанным Кодовильей анализом боливийско-парагвайского конфликта, на базе которого Секретариат пришел к выводу о реальности для КПП в условиях вооруженного конфликта, спровоцированного межимпериалистической борьбой за завоевание Латинской Америки[868], стать, несмотря на ее малочисленность, «единственным руководителем приближающейся борьбы», превратить массовые антивоенные выступления в борьбу за народно-демократическую революцию[869].

Эту же линию Кодовилья проводил и на Первой конференции компартий Латинской Америки, упрекая парагвайских и боливийских коммунистов в «провинциализме», проявлявшемся в недооценке международных проблем, центром которых был вопрос о войне, и мешавшем им проводить среди трудящихся масс своих стран агитацию с целью довести до их сознания необходимость предотвращении этой войны, ее империалистическую сущность. Секретарь ЮАСКИ обвинил коммунистов стран — участников конфликта в том, что они из-за недостатка политического опыта и несогласованности идеологических позиций не сумели выполнить до конца свой революционный долг, в то время как объективные условия для проведения антивоенной пропаганды имелись[870]. Коммунистам обеих стран прямо ставилась задача проявить «решительную готовность бороться против империализма и его агентов — национальных правительств».

Делегат КПА на Первой конференции П. Гонсалес Альберди отметил, что их поведение не соответствовало представлениям о действиях последовательных коммунистов: «…коммунисты побоялись репрессий, не развернули активной работы среди масс и в армии…»[871] Обвинения в трусости вызвали явный шок у только что поставленного самим Кодовильей во главе КПП руководства, и оно поспешило реабилитироваться в глазах Южноамериканского секретариата. При этом новые лидеры КПП абсолютно утратили чувство реальности и, стремясь зарекомендовать себя настоящими коммунистами, сами не заметили, как впали в эйфорию в предвкушении своих грядущих побед. Но этот путь в итоге привел и их самих, и партию к катастрофе.

Для решения столь масштабных задач у коммунистов не было сил и средств. Но они, вдохновляемые на борьбу из Буэнос-Айреса и Москвы, резко изменили тактику, решив, что сфера деятельности партии расширилась, и считая, что профсоюзная борьба полностью провалившихся «анархизма и „социализма“ ведет рабочих от одного поражения к другому»[872]. Единственное препятствие на пути к успеху парагвайские коммунисты видели в отсутствии средств и рассчитывали, получив достаточное количество пропагандистских материалов, быстро добиться «чрезвычайных результатов, принимая во внимание высокую степень недоверия рабочих как к правительству, так и к буржуазным партиям». ЦК КПП полагал, что «Латинский Секретариат, а за ним и И.К., изучив латиноамериканский вопрос, заметят нашу партию и постараются помочь всеми средствами», учитывая важную роль, которую Парагвай должен сыграть «в борьбе империализмов», и считал, что эта помощь позволит развивать работу «в должной форме» [873].