Обновленный состав секретариата попытался внести свежую струю в организацию работы. Принципиально новым стало более широкое привлечение к изучению и обсуждению проблем революционного движения Латинской Америки студентов МЛШ, КУТВ, экспертов из братских организаций и ученых. Уже в первом заседании секретариата, посвященном изучению влиянию кризиса 1929 г. на страны Латинской Америки, участвовали Волков и Якобсон (МАИ), Коган (Госплан), Дашевский (ИМХ и МП), референты Профинтерна А. Коробицын и Х. Лаго Моларес, студенты МЛШ К. Имас, Э. Феррейра, С. Элгер, был приглашен формально отошедший от латиноамериканских дел Штирнер[1662]. Была создана представительная специальная комиссия по исследованию последствий кризиса с подкомиссиями, которые должны были рассмотреть ситуацию в отдельных странах или группах стран и выработать рекомендации. Столь же представительный коллектив был создан для исследования вопросов, поставленных на Первой конференции компартий, — расового и аграрного [1663]. Правда, как это было вообще свойственно работе аппарата Коминтерна, сроки были поставлены совершенно нереальные для масштабного исследования — менее двух недель.
Но главным было то, что и в новом составе, и при интересных задумках работа структуры, руководившей латиноамериканским коммунистическим движением из Москвы, оказалась по сути парализованной. От участия в его повседневной деятельности по причине постоянной загруженностью другими делами самоустранились «свадебные генералы» — члены Политсекретариата ИККИ. Не смогли отвлечься от основной работы «совместители», являвшиеся одновременно членами Бюро Романского секретариата, и Васильев, заведующий Орготделом ИККИ. Вся работа легла на плечи опального члена Бюро Ж. Эмбера-Дро и заведующего Р. Гриеко, который вскоре информировал руководство, что они не могут «брать на себя ответственность представлять Политическому секретариату документы (проекты писем, резолюций и т. д.) от имени всего Бюро в целом [подчеркнуто от руки в документе. —