Несмотря на негативное отношение к мексиканской компартии и ее плану создания в Латинской Америке второго руководящего центра, ярко проявившееся во время конференции в Буэнос-Айресе, ее представитель в Москве М. Диас Рамирес продолжал настаивать на реализации этой идеи. В записке, направленной комиссии по латиноамериканскому вопросу Политкомиссии ИККИ, он напомнил о принятии в результате продолжительных дискуссий всей латиноамериканской делегацией VI конгресса предложения КПМ о создании Центральноамериканского секретариата.

После конгресса этот вопрос обсуждался Политсекретариатом, принявшим документ, который одобрил предложение латиноамериканской делегации. Однако никаких организационных действий в течение почти года, прошедшего со времени конгресса, не последовало. М. Диас Рамирес настаивал на радикальном решении проблемы, заверяя в реальной возможности «в течение нескольких лет. сказать, что у нас есть коммунистические партии, если и не столь сильные, как европейские партии, то по крайней мере выросшие в размере, массовые партии с улучшившимся органическим и политическим развитием, нежели те, что сейчас у нас есть в Латинской Америке»[1672].

Диас Рамирес считал себя непонятым в ИККИ, где вопрос о латиноамериканских региональных центрах рассматривали с точки зрения технических деталей, в то время как сопротивление КПМ идее иметь только одно бюро в Буэнос-Айресе было вызвано «политической важностью Карибской и Центральной Америки на данном этапе революционного движения» и желанием, «чтобы оно получало наилучшее возможное политическое и техническое руководство, что нельзя сделать из Буэнос-Айреса, как это не было сделано до сего дня»[1673].

Главным препятствием возможности оказания эффективной помощи борьбе в Колумбии, Венесуэле, на Кубе, в Мексике или Центральной Америке мексиканцы считали отсутствие в Южноамериканском секретариате людей, знающих эти страны и способных предпринять должные и быстрые меры для выполнения насущных задач партий этого региона, и полагали, что наличие мексиканского представителя в Буэнос-Айресе не разрешит проблему: «Ибо произойдет то же самое, что мы имеем сейчас в Москве в отношении остальных центральноамериканских партий; бюро в Буэнос-Айресе будет знать о том, что происходит в этих странах столько же, сколько мы сейчас знаем в Москве» [1674]. Самым одиозным примером такого незнания специфических проблем региона М. Диас Рамирес назвал установление ЮАСКИ отношений с «апокрифической компартией» Кубы, в результате которого эта группа получила возможность направить трех студентов в КУТВ, Комитет Монтевидео получил «делегата» на конгресс, который, по словам находившегося в Москве кубинского товарища (очевидно, Ф. Гробарта), являлся полицейским агентом, ибо сельскохозяйственный профсоюз, якобы представляемый им на конгрессе в Монтевидео, более на Кубе не существует. Это означало, по мнению делегата КПМ в ИККИ, что «Буэнос-Айрес или Монтевидео находятся слишком далеко для того, чтобы должным образом заниматься всей нашей работой в Латинской Америке»[1675].