— Арни! — зову. — Арни? — Имя произношу задушевно, как лучший друг. — У меня для тебя сюрприз, приятель. Ну-ка выходи. На улицу тебя не выгоню, договорились? Арни?

Ни слова, ни звука.

Через горы нестираного белья заглядываю в прачечную.

— Дай слово, Гилберт. Обещаешь?

Озираюсь и вижу Арни среди стропил и балок. Волосы жирные, физиономия от засохшей грязи серая, как туча. Сегодня добавился отличительный знак: какой-то бурый масляный потек между ноздрями и верхней губой. Со вчерашнего — прилипшие остатки желе. А ему хоть бы что: радуется жизни, как никогда.

— Где ты прятался?

Не отвечает.

— Обещаешь, что не погонишь меня на улицу?

— Конечно.

Сидит на нижней перекладине; я говорю:

— Хочу тебе кое-что показать.

— Мм.

Протягиваю перед собой снимок. Он видит портрет, разевает рот и пищит.

— Тебе известно, кто это такой, Арни? Знаешь, кто этот человек?

Решительно мотает головой.

— Ну, кто?

Тычет пальцем в мою сторону:

— Да это же ты, Гилберт, сразу видно.

— А вот и нет.

— А вот и да, сэр.