Именно поэтому Византия, осколок римского мира, на тысячу лет пережила своего западного брата. Сила Востока, вошедшая в Византию, позволила ей устоять там, где Запад не сумел выжить. Но эта же восточная сила привела Византию в тупик. Западная империя рухнула, и на ее месте расцвело Средневековье, стал развиваться Западный мир. А Византия, заимствовав силу Востока, сама не погибла, но осталась бесплодной и, просуществовав до конца греко-латинского периода, сошла с исторической арены - тому, чем Византия была обязана Востоку, не было места в Европе Нового времени. Тем самым причиной гибели Западной Римской империи послужило сочетание изменения души и последовавший кризис полисного сознания со специфическим (достаточно слабым) развитием властных, правовых структур. Инертность, апатия населения, многочисленные проявления эгоизма и исчезновение патриотизма были непосредственным следствием развития строения человеческих душ, которое происходило с ранней античности и далее, уже в имперскую эпоху. Поэтому действительно можно описать причину гибели империи так, как это сделал Тацит, - указав на упадок нравов.

В современной историографии существует мнение, что одним из важнейших сокровищ римской цивилизации, переданных средневековой Европе, наряду с римским правом и христианством, является устройство римского муниципия, городской общины, восходящей к греческому полису. Поэтому так много внимания уделяется вольным городам и их отвоеванным у феодалов свободам, торговым республикам вроде Ганзы, Венеции и Генуи. Однако картина много сложнее. Действительно, на Востоке мы не находим ничего подобного - на огромных просторах истории Китая торговые города не пользовались никакими преимуществами, горожане не были в правовом смысле выделены из сельского населения, так что вольный город может считаться специфической чертой европейского развития. Однако сравнительно недавно открывшиеся факты упадка городской жизни на заре средневековья указывают на отсутствие прямой преемственности римского муниципия и средневекового города. Другой факт, заставляю щий усомниться в важности вольных городов как причины европейского типа развития, - тупиковый характер развития городских общин. Можно собрать множество фактов, подтверждающих развитие денежных и корпоративных отношений в средневековом городе, множество аналогий средневековой городской жизни и периода раннего капитализма. Однако Новое время началось севернее, а областью максимального распространения городов-государств была южная Европа. При исследовании роли вольных городов в генезисе Нового времени в Германии также выясняется, что ничего особенно специфического с ними не связано. Скорее ситуацию можно описать таким образом, что новая, индивидуализированная европейская душевность, прошедшая через кризис полисного существования и падение римского муниципия, одной из своих сторон проявилась в жизни вольных городских общин. Развитие этой же стороны душевной жизни привело к формированию одного из значительнейших явлений мировой истории - Нового времени. Отсюда и многочисленные аналогии между “капитализмом” и “торговыми городами”: это следствия одной внутренней причины, а не взаимоподчиненный ряд “причина - следствие”.