Развитие собственности в современном понимании шло параллельно развитию законодательства, прежде всего государственного, параллельно развитию писаного права, также прежде всего государственного, параллельно развитию правового мышления. Помимо того, оно развивалось в связи с развитием личного самосознания; для того, чтобы сказать “моё!”, человек должен до какой-то степени осознать, какому “я” это “моё” принадлежит. В Средние века развитие самого человека было еще не таково, чтобы сказать “моё!” в том же смысле, в каком это выражение употребляет современный человек. Современный человек подразумевает, что категория “моё” непротиворечива и исключительна, то есть нет других субъектов права, способных с той же или даже большей обоснованностью заявить права собственности на данный предмет. Эти свойства собственности - непротиворечивость (в идеале) и исключительность - берутся из представления о целостности и единственности человеческой личности. Поскольку “Я” едино и неделимо, то и “мое” будет обладать теми же чертами. Но “Я” в Средние века выглядело иначе, потому и собственность тогда представала совсем иной, чем в более позднее время. “Действительно, почти над всеми землями и над многими людьми тяготело в то время множество всевозможных прав, различных по своей природе, но считавшихся каждое в своей области равно достойным уважения. Ни одно из этих прав не характеризовалось той строгой исключительностью, какая характерна для собственности римского типа. Держатель, который - обычно из поколения в поколение - пашет и снимает урожай; его прямой сеньор, которому он платит ренту и который в определенных случаях мог отобрать участок; сеньор его сеньора - и так далее, во всю длину феодальной лестницы, находилось множество людей, каждый из которых мог с равным основанием заявить: “Моё поле!”…” (Блок, 1986: 177). Кроме феодальной иерархии, на землю имела права сельская община (после снятия урожая), семья держателя, в некоторых случаях - соседи, а также члены семей вышестоящих сеньоров. Отсутствие развитого права собственности, и тем более развитого права собственности на человека, отделяет общества Востока от западных обществ. Рабство, классическое крепостное право - это западные явления, та самая “плата за свободу”. На Западе выстраивалась длинная и сложная иерархия зависимости людей, на Востоке действовала в принципе одноэтажная иерархия: перед владыкой все были равны. Разумеется, это сильное огрубление реальной ситуации, но оно отражает те полюса, между которыми развивалось человечество.