Уход Коломейцева вёл экспедицию Толля к неминуемому краху[199]. На «Заре» и до этого было недопустимо мало офицеров[200], а с его уходом Матисен и Колчак вынуждены были всю навигацию стоять вахту по полсуток без выходных. «Оба офицера нуждаются в восстановлении сил», записал Толль в дневнике уже на четвёртый день навигации 1901 года, но попытки вернуть командира не сделал. Когда судно стояло, стоял вахту и Толль («собачью вахту», то есть от полуночи до четырёх утра), но и он «Зарю» покинул. Он ушёл в свой последний поход, не задумавшись, способна ли будет «Заря» с таким составом плавать вообще.

Виктор Николаевич Катин-Ярцев. студент Военно-медицинской академии

Научная работа офицеров свелась почти к нулю, а собственно учёных на борту просто не осталось — Бируля тоже отъехал. Зоологическую работу увлечённо и даже героически принял на себя Виктор Катин-Ярцев (так что Матисен даже пытался назвать в его честь пролив), но он был врач-недоучка, даже не студент-зоолог, и результат его усилий был, по-видимому, тоже близок к нулевому.

Максимум, что, по-моему, было для Толля допустимо — перевести Коломейцева (например, «по состоянию здоровья») с должности командира на должность помощника. Разумеется, психологически это было бы труднее, зато вполне соответствовало тогдашней «философии общего дела», которую оба начальника вдруг забыли. Что касается характеристики Коломейцева как крайнего формалиста, то Колчак в этом несколько перегнул: в своих отчётах Коломейцев выступает куда более живым, нежели сам Колчак. Вот несколько выдержек.

Вспомнив восклицание Нансена «О, эти торосы! они способны гигантов привести в отчаяние», Коломейцев решил простодушно:

«Но так как мы с Расторгуевым были не гиганты, то в отчаяние не приходили»[201].

«Но так как мы с Расторгуевым были не гиганты, то в отчаяние не приходили»[201].

А вот — из докладов.

(1) «Солнечный свет заменяла луна, когда в период полнолуния целые сутки она не скрывалась за горизонтом и её холодный свет ярко и своеобразно отражался на громадной снежной поверхности» [202].

(1) «Солнечный свет заменяла луна, когда в период полнолуния целые сутки она не скрывалась за горизонтом и её холодный свет ярко и своеобразно отражался на громадной снежной поверхности» [202].

(2) Выбросив в начале пути основную часть припасов (осталось 3 пуда еды для людей и 9 пудов корма для собак), Коломейцев пояснил:

«на пятый день похода мы сделали маленькую остановку. Бируля с непривычки сильно устал[203]… Так как я убедился, что единственный способ дойти до Гольчихи (ближайший населённый пункт — Ю. Ч.), это — идти впроголодь, то здесь же бросил всё то, что превышало нашу потребность… Убавляя свою провизию до минимума, я не решился обидеть собак, так как в них — весь наш успех».