Убедиться в исчезновении полыньи не составляет труда:

«При облачном небе, имеющем во время арктической зимы, благодаря снежной поверхности, светлую серовато-белую окраску, облака над полыньями принимают более тёмный… оттенок» (Лёд…, с. 20).

«При облачном небе, имеющем во время арктической зимы, благодаря снежной поверхности, светлую серовато-белую окраску, облака над полыньями принимают более тёмный… оттенок» (Лёд…, с. 20).

Вероятно, тогда дул устойчивый норд, к югу от острова установилось сплошное торосистое ледяное поле, тёмное пятно на юге неба исчезло, спутники Толля настояли на срочном уходе, каковой и состоялся 8 ноября (26 окт. ст. стиля). Явно рассчитывали на прямой короткий путь через торосы (почему и взяли минимум продовольствия, а также оставили в домике астрономические средства). Увы, это не удалось:

«В конце октября наступила продолжительная спокойная погода при температуре ниже точки замерзания ртути» —

«В конце октября наступила продолжительная спокойная погода при температуре ниже точки замерзания ртути» —

отметил Бируля, живший в те дни неподалеку, на Новой Сибири[209]. То есть: ветер стих, льды снова пришли в движение, добраться до земли (ни вперёд, ни назад) было нельзя, и конец очевиден. (Подробнее см. Прилож. к Прологу и Повести, п. 4.)

Но почему льды здесь всегда движутся?

Колчак и морские льды

Колчак и морские льды

Тут надо хотя бы чуть сказать о Колчаке как учёном. В гляциологии (науке о льдах) он знаменит поныне.

Феномен полыньи удивителен: под 40-градусным морозом, без видимых водоворотов, среди мощных многолетних льдов всю зиму колышется чёрная вода. Его пытались объяснять давно, но каждый искал одну причину, и ничего не получалось.

Решение Колчака было очевидным: причин много. В узкостях наращиванию льда мешает сильное течение, а полынья между океаническим и прибрежным льдом — равнодействующая многих причин: это вращение Земли, сток рек и вынос льдов в Атлантику, ветры и т. д.[210] Чтобы подойти к этому, Колчаку пришлось наблюдать сами льды и понять, насколько они разные и по-разному движутся. О движении льдов «по Колчаку» см. упомянутую выше статью [Чайковский, 2001] и в книге Синюкова.

Поскольку прежде Колчак льдов не видел, его записки 1903 года дают нам редкую возможность увидеть первые шаги учёного. Если в военном флоте Колчак тяготился трудностью сочетать научную работу с вахтой, то тут они сочетались наилучшим образом. Выбирая для «Зари» проход между ледяных полей, он, вероятно, не сразу понял, что изучает льды как учёный. Сама жизнь заставила его их классифицировать, чтобы понимать, что встретишь через милю-другую.