И ведь об этом Любищев мог прочесть в самых известных источниках, например, в словаре Брокгауза-Ефрона, где крупный историк права писал: «Рядом указов 1719–1722 гг., вызванных введением подушной подати… для крестьян водворилось формальное рабство». Про то же упоминал даже учебник истории С. Ф. Платонова, по которому сам Любищев, вероятно, учился в школе. Там же говорилось, что основные реформы, приписываемые Петру, начались до него. Далее, по Платонову: «при Петре началась продажа крестьян без земли не только семьями, но и в розницу». Добавлю: Петр, наделив правом владеть людьми купечество, породил класс крепостных рабочих (до этого и Грозный не додумался), сбор налогов отдал генералам, с этого кормившимся, чем обратил армию в оккупантов (она при Петре стала жить «по квартирам», вконец разоряя нищее население). И ведь Любищев книги Платонова упоминал.
Перечень «демократических» деяний Петра можно продолжать почти бесконечно, но, думаю, сказанного достаточно, чтобы признать, что они остались за любищевским горизонтом познания. Этот горизонт оказался тем самым, какой давала сталинская пропаганда. В те годы бытовал злой анекдот, который я слыхал школьником: «Мама, мама, скажи — Иван Грозный, Петр Первый, кто еще из царей был за Советскую власть?»
А ведь Любищев был одним из самых независимых умов ранней послесталинской поры. Он попытался расширить свой горизонт в направлении Ивана, но в благости Петра был настолько уверен, что даже не пробовал ничего выяснять. Вероятно, его заворожила формула «Петр прорубил окно в Европу», хотя и она весьма сомнительна (характерны слова Петра: «Европа нужна нам еще на несколько десятков лет, а там мы можем повернуться к ней спиной»). Его конфуз заставляет задуматься: откуда вообще мы знаем то, в чем уверены?
Горизонт познания похож на географический горизонт: для видения вдаль надо высоко подняться, а при этом не видишь, на чем стоишь.
8. Когда кончились Романовы?
8. Когда кончились Романовы?
О том, что конец династии Романовых случился в середине XVIII века, пишут давно. Еще Николай Костомаров неявно указал этот конец, когда завершил свою «Историю России» правлением Елизаветы, описав ее уход как завершение целой эпохи. Казимир Валишевский высказался на сей счет прямо: его книга о Елизавете названа «Елизавета, последняя из Романовых» (La derniere des Romanov: Elisabeth I. Paris, 1902). Через 70 лет его вдохновенно поддержал исторический писатель Валентин Пикуль в романе «Пером и шпагой».
В наше время историк династии Романовых Евгений Пчелов в ряде публикаций (в том числе книги 2003 и 2013 гг.) твердо проводит тезис, что династия Романовых была существенно женской до Елизаветы включительно (много здоровых царевен и мало царевичей, притом почти сплошь больных и недолго живших) и вырождалась. По Пчелову, при Петре I она погибала за отсутствием наследников (именно поэтому ему пришлось отказаться от принципа наследования престола), а с Павлом возродилась. Именовать наследственную линию Екатерины II новой династией (как и обсуждать тему отцовства Петра III) Пчелов избегает