Кирилов отношений с Бироном явно не потерял: он смог в 1733 году обратился к фавориту с новой запиской, состоявшей из двух частей. В первой части говорилось о пользе ВСЭ, уже к тому времени посланной, и рассмотрены достоинства сибирского ее пути в сравнении с океанским (см. Прилож. 9).

Вторая часть записки касалась освоения недавно завоеванной земли между Яиком и Аралом. Бирон снова помог: представил проект Анне, Кирилов получил награду и был поставлен во главе новой, разработанной им, экспедиции [ВКЭ-1, с. 388–389]. Она очень интересна, но к нашей теме не относится.

Содействию Бирона нужно приписать и тот факт, что ДКО продолжала работу в1737–1740 годах, когда ее прекращения требовали и в правительстве (Волынский, Соймонов, кое-кто в АК), и из Сибири. Оттуда писали как ссыльные вельможи Григорий Писарев, Генрих Фик и Антон Девиер, так и офицеры экспедиции — Михаил Плаутин и Василий Казанцев (последний пострадал за это больше всех) [Андреев, 1943, с. 22–23; Under Vitus, с. 34–37; ВКЭ-2].

Поэтому удивительно, что ВСЭ продолжилась после падения Бирона. Вероятна мощная поддержка ее в тот момент Остерманом, но в чем она состояла, из документов не видно. И, главное, не видно, зачем она была нужна ему теперь, в 1741 году, когда он оказался на вершине власти. Понятно, что ДКО была прекращена вскоре после падения Остермана, однако камчатская часть продолжалась еще год, до падения Головина. Словом, вопрос еще ждет изучения.

Еще больше стоит изучения такой вопрос: как связаны жуткие нравы экспедиции с тогдашними нравами войны и сыска? Вопрос этот пришел мне в голову при чтении истории походов фельдмаршала Миниха в Польшу и в Крым.

На войне тогда позволялось всё, но не всё делалось. Миних, взяв в 1734 году Гданьск, ничего, кроме обычных бесчинств, войскам не позволил, и город, как обычно, остался цел. Через 2 года в Крыму было иначе: от Кабинета министров (по сути, от Остермана) «Миних получил приказ разорить дотла цветущий край, названный в указах „гнездом разбойников“» [Анисимов, 2009, с. 493]. И он постарался: Гёзлев и Бахчисарай сожжены дотла — якобы, с нехристями надо поступать именно так[389]. Потеряв за полгода 30 тыс. человек и ничего не приобретя для России, кроме ненависти жителей юга, Миних покинул Крым.

Увы, Россия обычно воюет именно так (в своей крови топя противников), но вот вопрос: с чего бы тому же Остерману и прочим сановникам обходиться лучше с нехристями сибирскими (даже с крещёными), нежели с крымскими? Может быть, офицеры экспедиции видели себя тоже на войне? Так или иначе, но они громили местное население, словно покоренных врагов.