Такая быстрая славянизация русской знати связана с ее очень небольшой численностью по сравнению со славянским населением. Разумеется, в нашем распоряжении нет переписей, фиксирующих численность русов и славян. Тем не менее, забегая несколько вперед, выскажем определенные соображения на этот счет. В последней главе данной книги мы оцениваем общую численность древнерусского населения на рубеже IX–X вв. в 1,5–2,1 млн человек. Если исходить из показаний восточных источников, что на «острове русов» проживало 100 тыс. человек, то данная цифра на фоне славян выглядит мизерной.

Подобные оценки охватывают все население, включая младенцев, стариков и женщин. Но можно попытаться оценить и численность военной знати первых русских князей.

В конце рассказа о захвате Киева в 882 г. летописец сообщает любопытную подробность, что Олег «устави варягомъ дань даяти от Новагорода гривень 300 на лето, мира деля, еже до смерти Ярославле даяше варягомъ»[325]. Из более позднего договора Олега с греками известен тогдашний размер дани, рассчитывавшейся на одного воина, – «12 гривень на человекъ»[326]. Очевидно, таково было обычное вознаграждение в эту эпоху. Если это так, то несложный подсчет показывает, что в момент взятия Киева у Олега было всего 25 дружинников. Данная цифра вполне отвечает тогдашним реалиям – известно, что в 1016 г. у норманнов при осаде арабами города Салерно в Южной Италии было всего 40 рыцарей, но даже вмешательства этого небольшого отряда было достаточно, чтобы наголову разбить более многочисленного противника.

Подобный порядок цифр подтверждают и восточные источники. В частности, Гардизи, рассказывая об «острове русов», добавляет деталь о числе русов, ходивших к соседним славянам: «Всегда 100–200 из них ходят к славянам и насильно берут с них на свое содержание, пока там находятся»[327].

Другой источник, из которого можно извлечь необходимые данные, – свидетельство арабского путешественника Ибн Фадлана, побывавшего в 921–922 гг. на берегах Волги и оставившего «Записку» об этом путешествии. В ней он писал, что вместе с «царем русов» «в его… замке постоянно находятся четыреста мужей из числа богатырей, его сподвижников»[328]. В данном показании нас привлекает рост всего за одно поколение более чем на порядок общего числа дружинников у киевского князя. При этом важно обратить внимание на одну деталь – переводчики прекрасно знают трудности точного перевода различных титулов. Поэтому А.П. Ковалевский, переводя на русский язык сочинение Ибн Фадлана, предпочел употребить слово «богатыри», а не «дружинники», поскольку в арабском тексте стоит слово, означающее «доблестный, храбрый, герой».