— Ты передумала?

— Нет, но кое-что изменилось.

— И что?

— Маме будет трудно одной. Папа и Виталий станут давить на нее из-за всех сил. Но мы с ней все равно должны победить. Так ты понял, что я тебе сказала о твоем отце и Соланж?

— Да, — после короткой паузы кивнул Ростик.

— Молодец. Иди и скажи им, что ты не возражаешь. А еще лучше, что это не твое дело. И ты примешь их любой выбор. Заодно извинись перед Соланж. Ты сделаешь так, как я сказала?

Какое-то время Ростик сидел молча и смотрел в сторону, куда-то в стену.

— Мне надо подумать, — сказал он.

198.

Святослав раздраженно захлопнул крышку ноутбука. Он отчетливо ощущал, что его энтузиазм иссяк. Когда он принялся за сценарий, то чувствовал, как несет его волна воодушевления; ему казалось, что он совершенно случайно набрел на золотую жилу, которую только и остается, что разработать. И успех гарантирован. Но в какой-то момент что-то застопорилось, он уже не писал, а вымучивал каждую следующую строку. И вот окончательно решил остановить работу.

Святослав отдавал себе отчет, что без Соланж у него перестало все получаться, внутри него продолжает кровоточить рана, и она не позволяет делать что-то стоящее. Кому все это нужно, уже в какой раз задавал он себе вопрос? Как-то незаметно для себя он утратил связь со временем, чем всегда безмерно гордился и благодаря чему имел успех. А вот сейчас у него ощущение своего пребывания в безвременном пространстве. Он не представляет, что надо снимать. Мир, который еще недавно казался ему предельно ясным, потерял эти черты, они растворились в каком-то непрозрачном водоеме событий и явлений. Давно он не ощущает такую растерянность, оторванность от всего. Как это ни парадоксально звучит, но пустота, которая стала его окружать, буквально сдавливает его со всех сторон. В свое время он уехал из России, чтобы избавиться от этого душащего ощущения. А когда вернулся, оно снова настигло его. Какой черт погнал его в эту страну, надо было обходить ее как можно дальше, как чумной барак или лепрозорий. Хотя, если быть до конца честным с собой, он приехал сюда, так как уже ощущал приближение творческого кризиса. И хотел подзарядиться здесь новой энергией. А вместо этого утратил последние ее импульсы. И что ему теперь делать?

Почему-то мысли Святослава стремительно переметнулись к Азарову. С того момента, как к нему ушла Соланж, он проникся к нему ненавистью. Вот уж не думал, не гадал, что такое может случиться, что в качестве судьбы-разлучницы выступит его брат. Он всегда смотрел на него сверху вниз; разве можно их сравнивать — всемирно известный кинорежиссер и какой-то мелкий политик, чья сфера деятельности в основном Интернет. Кто его по большому счету знает, только небольшое число фанатов.