У девочки снова начался понос, пришлось дважды менять пеленку, на подгузники ушли все тряпки доброй женщины из кафе, животик у малышки вздулся, она жалобно плакала и выглядела совсем больной.

Начался дождь, крупный, грозящий перейти в ливень, небо почернело. Ехавшие мимо машины то и дело обдавали Луизу водой, и ноги у нее заледенели. Она попыталась защитить детей, соорудив навес из куска брезента, но ветер сорвал его, и он полетел вверх, крутясь, как воздушный змей. Пришлось пожертвовать оставшимися пеленками и накрыть малышей, которые так испугались грома, что орали, срывая голос.

«Нужно где-нибудь оставить близнецов… Вернусь назад, зайду в церковь и… Я же их подобрала, найдется кто-нибудь еще, другой добрый человек…»

Луиза плакала, и дождь смывал ее слезы, заливал дорогу, деревья. «Не бойтесь, маленькие мои! – кричала она. – Одни вы не останетесь, обещаю!»

Совсем рядом, справа, в землю ударила молния, детский крик перешел в визг.

Луиза запрокинула голову, уронила руки. Это был конец.

У нее начались галлюцинации, в прорехах между тучами мелькали огромные страшные лица, молнии казались мечами великанов. «Следующая убьет меня…» – равнодушно подумала она и вдруг увидела на дороге огромный крест – не воображаемый, реальный, стоящий в кузове грузовика.

На землю спрыгнул мужчина. Он улыбался, как ангел, и был одет в черную сутану.

– Возлюбленная сестра! – Его голос заглушил раскаты грома. – Кажется, Господь услышал вас…

47

47

Долгий арестантский марш закончился вечером, на большом летном поле к северу от Сен-Реми.

Заключенные из разных групп сидели плечом к плечу на взлетной полосе.

– Все здесь? – спросил капитан Хауслер.

– Боюсь, что нет… – ответил Фернан, и командир побледнел: людей было определенно меньше, чем на старте. – Начинайте перекличку! – приказал он.

Унтер-офицеры достали мятые листы со списками и принялись выкликать фамилии. То и дело возникала пауза, если человек не отзывался, и тогда громко и внятно звучало слово «отсутствует». Капитан слегка прихрамывая расхаживал вдоль полосы (удар Ландрада по лодыжкам оказался очень чувствительным). Фернан занес результаты в отдельный список и доложил Хауслеру:

– Отсутствуют четыреста тридцать шесть человек, мой капитан.

Сбежало больше трети заключенных, на волю вырвалось пятьсот грабителей, воров, анархистов, коммунистов, уклонистов и саботажников всех мастей. Все понимали, что армия пополнила «пятую колонну» предателями и шпионами…

– Было много смертей, мой капитан…

Эта информация ободрила Хауслера: беглец на войне – твой провал, умерший – победа. Унтер-офицеры перечислили каждый своих «усопших» и причины смерти.