– Ты будешь писать мне письма, а я буду писать тебе, и мы не потеряем друг друга.

– И куда их отправлять?

– Мою тетю зовут Минни Хорнсби. Она живет в Сисеро. Это рядом с Чикаго.

– Куда будут приходить твои письма мне?

– В Сент-Луис, до востребования.

Я не думал, что это сработает, но если ей от этого легче, то пусть будет так.

Мы вернулись к грузовику. Близнецы уже сидели сзади, устроившись среди всего, что Шофилды забрали с собой. Мистер Шофилд сидел за рулем, его жена рядом. Мамаша Бил стояла возле открытой пассажирской двери. Я помог Мэйбет залезть в кузов, и она уселась на лежащий на боку чемодан с подушкой сверху.

Мамаша Бил ласково обняла меня за плечи.

– Бак, сердце похоже на резиновый мячик. Как бы сильно его ни сжимали, он расправляется. И запомни: Стаут-стрит, 147.

– Что это?

– Адрес моей сестры Минни в Сисеро. Береги себя, слышишь?

– Да, мэм. Я постараюсь.

Она забралась в кабину, и мистер Шофилд завел мотор. Альберт хорошо поработал, и мотор урчал ровно. Когда грузовик тронулся, все, кто волей случая сначала были соседям, а потом друзьями, махали на прощание, а я стоял среди них, и резиновый мячик моего сердца сдавило до предела. Мистер Шофилд ехал медленно, пока не достиг проселочной дороги, ведущей в Манкейто, и когда я видел Мэйбет в последний раз, она высоко подняла одну руку, а другой вытирала глаза.

Глава сорок шестая

Глава сорок шестая

Пустота никогда не бывает абсолютной, но когда теряешь истинную любовь, чувствуешь себя именно так. Всепоглощающая, самая черная дыра, самое пустое место во Вселенной. Мэйбет уехала, и мне казалось, что жизнь кончилась.

Если вы никогда не любили, особенно если вы никогда не были молоды и влюблены, возможно, вы не поймете муки расставания или того, что я чувствовал, стоя рядом с костями типи Шофилдов, около золы их мертвого очага, пока жители Хоперсвилля возвращались к собственным делам.

Капитан Грей сжал мое плечо:

– Теперь у них все будет хорошо, Бак. И спасибо еще раз, сынок, за все, что ты сделал.

И он влился в поток уходящих людей.