Все вместе это складывается в общую картину, где насилие составляет неотъемлемую часть культуры, а экспансивная конкуренция распространяется от внутренних областей Дании до побережья Норвегии и Швеции. Но, рассматривая Салме и Ладогу как символы чего-то большего, мы начинаем видеть недооцененную составляющую феномена викингов, а именно то, что к середине VIII века этот феномен уже начал проецироваться вовне, но не на запад, а на восток — по сути, во внутренние воды. Набеги, торговля и захваты земель, которые вскоре станут привычными составляющими приключений скандинавов на западе, уже были опробованы в Балтике — «Восточном море» скандинавского мира.

Пересечение всех этих социально-экономических факторов с середины и до конца VIII века и их постепенное слияние исчерпывающим образом объясняет происходящее. На фоне долгосрочных тенденций политической консолидации как внутри Скандинавии, так и в соседних с ней странах, конкурирующие королевства Севера нуждались в источниках доходов и движимом богатстве для подпитки своих внутренних обширных амбиций. Окружающие государства были политически раздроблены, даже если входили в состав более крупных имперских структур, и не могли организовать скоординированную защиту от молниеносных нападений, за которыми следовало быстрое отступление. В результате возникло идеальное стечение обстоятельств: совпадение желаний и возможностей, спроса и предложения.

Одни и те же даты — примерно середина VIII века, 750 год или около того — снова и снова всплывают во всех обсуждениях. До нападения на Линдисфарн оставалось 40 лет. Именно тогда, по примеру датского Рибе, в Швеции была основана Бирка. Именно тогда была заложена Ладога, за которой открывались восточные речные пути. В это же время норвежские морские конунги усилили хватку на побережье и постепенно начали расширять свои владения на запад. И еще это дата похода на Салме. Экономика, политика и агрессивные морские походы как способ их расширения в совокупности создавали по-настоящему взрывоопасную смесь.

Последняя составляющая набегов викингов во многих отношениях наиболее очевидна: это люди, которые в них участвовали. В этот период концепция личности получила признание и заняла важное место в жизни общества — в поэзии, обрядах, нравственных кодексах и рунических эпитафиях, — и решающее значение приобрела личная инициатива. И теперь мы обратимся к ним.

11. Воинское братство

11. Воинское братство

Всего одна успешная разбойная экспедиция, для которой даже не обязательно было уезжать из дома больше чем на три недели, могла радикально изменить жизнь человека (и, конечно, оборвать жизни многих других людей). Люди, получавшие от набегов непосредственную выгоду, принадлежали к разным социальным классам, и их приобретения и приоритеты соответственно различались. Однако набеги держались не только на авантюризме и личной жадности, удачно совпавших с чьими-то более масштабными планами. Подобное предприятие, так или иначе, требовало подготовки и руководства.