Набеги превратились в нечто иное — и мутировали в гидрархии IX века — отчасти потому, что благодаря им изменилась политическая ситуация в самой Скандинавии. Так же, как за многие века до эпохи викингов, в борьбе за власть (например, среди морских конунгов) были победители и проигравшие. Походы великих разбойных армий и флотилий представляли прибыльную и, возможно, несколько ностальгическую альтернативу изменившейся реальности. Более того, вскоре стало ясно, что они дают нечто более основательное: не только приключения и богатство, но и возможность осесть на новом месте и начать новую жизнь. Консолидация и расширение королевств в Скандинавии и те возможности, которые открывали заграничные походы, постепенно придавали Северу новый облик. Викинги меняли те земли, куда приходили, меняли нередко насильственным путем, но и сами при этом не оставались прежними.

Однако запад был не единственным средоточием деятельности викингов — кроме этого, их привлекал восток, а со временем и юг. В течение IX века, в то же самое время, когда корабли викингов прокладывали себе путь по рекам Западной Европы, для них начали открываться и речные пути, ведущие вглубь от Балтийского побережья. Такие города, как Ладога — наш Дэдвуд на речном берегу, — росли и вскоре превращались в начальные звенья цепи, протянувшейся на тысячи километров на восток, до Византии и еще дальше, к евразийским степям, где смыкались с сухопутными и морскими маршрутами Великого шелкового пути. На юге силы викингов во Франкии собрались на базе в устье Луары, чтобы нанести удар по Иберийскому полуострову и выйти в Средиземное море.

Дороги, ведущие на восток, так же как европейские военные походы, в конечном итоге привели викингов к новым местам обитания и к основанию колоний, даже более крупных и просуществовавших дольше, чем на западе. Мы не знаем, ставили ли викинги изначально перед собой такую цель, или это оказалось для них неожиданным бонусом. Ясно то, что к середине — концу IX века скандинавы начали по-другому смотреть на окружающий мир. В этой череде событий каждое следующее проистекало из того, что произошло раньше. Начала формироваться диаспора викингов.

Вплоть до XXI века ученые говорили об экспансии скандинавов, окружая процесс их распространения по миру почти имперскими коннотациями. Но около десяти лет назад с отдельных исследований и совместных проектов начался процесс изменения этой точки зрения и ее превращения в нечто более диффузное и в то же время более реалистичное. В исследованиях, посвященных эпохе викингов, укоренилась концепция диаспоры, которую сегодня признают как более целесообразный способ рассматривать геополитическое распространение и совокупное влияние скандинавских поселенцев, грабителей и торговцев.