Рост объединенных королевств, влияние церкви и связывавшие их друг с другом экономические силы привели к возникновению еще одного характерного явления поздней эпохи викингов — настоящих городских центров. Они заметно отличались от протогородских рыночных центров наподобие Хедебю и Бирки, которые начинали как небольшие поселения, но со временем многократно выросли в размерах и превратились в важные торговые узлы. Новые города, наоборот, с самого начала задумывались как опора христианской власти королей, средство служения и Богу, и мамоне.

В некоторых случаях это привело к небольшому пространственному сдвигу — новый город перетягивал на себя функции старого рыночного центра, постепенно отходившего на второй план. Например, на рубеже XI века в Дании был основан город Роскилле, который стал преемником соседнего Лейре. То же самое произошло в 980-х годах в Центральной Швеции, где Бирку затмила выросшая по соседству Сигтуна. Во многих случаях вскоре после основания новых городских центров в них строили церкви, иногда также монетный двор. Например, в Сигтуне примерно с 995 года чеканили монеты для ее основателя, короля Олафа (Олофа, Улофа) Шётконунга (его вполне недвусмысленное прозвище означает «налоговый король»). В Норвегии новый королевский город был основан там, где впоследствии вырос Осло, и еще более выдающийся в Нидаросе (современный Тронхейм) на западном побережье.

Поначалу торговля не играла большой роли в жизни Сигтуны или Роскилле — эти и другие города воспринимались главным образом как королевские административные центры, а не как рынки. Сдвиг от Бирки к Сигтуне не подразумевал непосредственного перемещения людей и функций из одного места в другое — этот процесс происходил спонтанно и неравномерно, поскольку новый город был не эмпорием, а символическим центром нового типа власти. Не случайно Сигтуна была основана почти тогда же, когда Харальд Синезубый развернул грандиозное строительство в Дании — оба этих начинания по-разному отражают сходные амбиции молодых христианских правителей, стремившихся опробовать на практике новые модели королевской власти.

Совместные усилия монархов, верной им знати, церкви и новых городских центров придавали государству новый облик. Города были средоточием христианских богослужений и погребений, главным местом размещения церквей, святынь и мест паломничества. Церковь поощряла развитие в городских центрах культа святых; первые короли, способствовавшие распространению христианства, быстро были канонизированы и подняты на щит как национальные герои и вдохновители религиозного объединения. Эти поздние города можно рассматривать как «порты веры», надежные каналы внедрения христианских идей и практик под покровительством и защитой королей и при поддержке власти, подчеркнуто проводящей официальную религиозную линию.