— Я не могу иначе.

— Почему не можешь? — всхлипнула мама.

— У нас весь курс подал заявление, все решили пойти на фронт.

Сима была студенткой четвертого курса института иностранных языков, ее сразу же определили сотрудником седьмого отдела.

Седьмой отдел объединял переводчиков, которые проводили допросы пленных и переводили захваченные у противника документы.

— А вдруг тебя убьют, — сказала мама, слезы с новой силой хлынули из ее глаз.

— Меня не убьют, — твердо заверила Сима маму, словно ни на секунду не сомневалась, что наверняка уцелеет. — Как это можно меня убить? Подумай сама: меня — и убить?

Спросила просто, с улыбкой, глядя на маму прекрасными своими, чуть прикрытыми ресницами глазами, мама схватила ее за руку, прижалась к руке щекой.

— Девочка моя, я без тебя не сумею жить!

Сима не ответила ей, как не слышала.

— Я получу звание, — сказала. — На первых порах младший лейтенант. Потом видно будет, может быть, дадут новое звание…

Мама поняла: Сима сейчас далека мыслями от нее.

— Некоторые из нас будут вести пропаганду среди солдат противника, — продолжала Сима.

— Что это значит — вести пропаганду? — испуганно спросила мама.

— Они будут уговаривать в рупор немецких солдат, чтобы перешли на нашу сторону…

— И ты тоже будешь уговаривать? — спросила мама, мысленно представив себе, как ее дочка где-то в чистом поле одна-одинешенька кричит, приставив к губам рупор, похожий на громкоговоритель, а немецкие солдаты между тем целятся в нее…

— Я не буду, — с сожалением ответила Сима. — Это уже совершенно точно, что я не буду.

— И то хорошо, — пробормотала мама.

Они не спали до самого утра.

Мама заявила: