Она вела на поводке белую дворняжку, мельком оглядела Симу, прошла мимо, обернулась, и собака тоже обернулась вместе с хозяйкой.

Сима невольно усмехнулась, хотя невесело было у нее на душе, уж очень смешно это выглядело, когда обе — и старая хозяйка, и ее собака — одновременно обернулись, глянули на нее.

Потом пробежал мальчик. Может быть, Васин сын? Нет, Васиному сыну было б, по ее подсчетам, десять лет, а этому не больше семи.

Прошла женщина в темном пальто, теплый платок спущен на плечи, черные смоляные волосы гладко зачесаны назад. Не жена ли Васи? Вроде бы не похожа, Вася говорил, она — русоволосая, невысокая, а эта ростом намного выше Симы.

Вечер окончательно завладел небом, стало уже по-осеннему холодно, заморосил мелкий дождь.

Тут Сима решилась, поднялась на третий этаж, остановилась перед дверью. Позвонить или не надо? Или все-таки позвонить?

А вдруг он сам откроет, что тогда скажет? Ему это, наверное, не по душе. Разве? Может быть, наоборот, обрадуется, увидев ее, кинется к ней, скажет:

«Махоркин, милый, как это ты надумала? Вот славно-то…»

Сима то поднимала руку, чтобы позвонить, то вновь опускала ее. Потом все же позвонила. И дверь открылась мгновенно, словно там, в глубине квартиры, только и ждали ее звонка.

Перед Симой стояла девочка, высоконькая, о таких обычно говорят: долговязая, вытянувшаяся не по возрасту, лицо еще совершенно детское, на вид лет двенадцать, может быть, чуть больше, густые брови, глаза горячие, темно-коричневые с широким, без малейшего просвета зрачком, его глаза, тут уж не ошибешься, Васина дочь.

— Вам кого? — спросила.

— Мне вот что, — начала Сима, — мне надо узнать об одном фронтовом товарище…

— Вы с папой на фронте были? — вдруг перебила ее девочка. — Правда?

— Правда, — кивнула Сима.

Девочка всплеснула тонкими, словно палочки руками:

— До чего жаль! Папа уехал с мамой в деревню, к маминой крестной. И братишку с собой взяли. Я дома одна.

— Значит, его нет? — переспросила Сима. Сразу стало легче на сердце и в то же время обидно: зачем торопилась, ехала в чужой город, к чему все это?

— Да вы проходите, — сказала девочка, пошла в глубь квартиры, и Сима пошла вслед за ней.

Комбат ничего не придумывал, не старался приукрасить, говорил: «Жилье у нас незавидное, две комнаты, печное отопление, воду носить приходится из колонки, но ничего, я привык…»

Сима села за стол, огляделась.