Подпольные миллионеры стали неисчерпаемым источником подкупа должностных лиц всех уровней. Несмотря на необычайную остроту, проблема «теневой» экономики была закрыта для исследователей. Она стала изучаться только с конца 1980-х годов[1033].

Социальная опасность теневой экономики заключалась в том, что она разлагающим образом действовала на нравственное состояние общества, распространяя в нем теневые отношения, вовлекая в эту сферу все больше людей, стремящихся заработать деньги нечестным, криминальным путем. Теневая деятельность распространялась фактически по всей стране. «Одно время казалось, — пишет В. С. Лельчук, — будто теневая экономика идет, прежде всего, из Средней Азии, Закавказья и других южных регионов. Теперь выясняется прямая причастность Москвы к вне налоговым мероприятиям. И в столице СССР действовали мастерские, ателье, отдельные цехи, служащие и рабочие которых не догадывались, что они работают не на государство»[1034]. Определенная часть хозяйственных и партийных руководителей, торговцев, рэкет, представителей правоохранительных органов стали оформляться в организованные преступные группировки, с четко налаженной системой управления. Генерал милиции А. И. Гуров, изучающий проблему организованной преступности пришел к выводу, что она в СССР возникла в период правления Брежнева[1035]. Высокую общественную опасность организованной преступности он видел в том, что она посягала на государственный аппарат, который подобно рже разъедала с помощью коррупции[1036].

Вовлекая в сферу преступных сделок все больший контингент служащих, они превращали отдельные отрасли народного хозяйства в свою вотчину, в постоянный и неиссякаемый источник средств существования. Как писал А. Н. Яковлев, имело место «стихийное и уголовно-организованное перераспределение национального дохода»[1037].

Большое распространение теневые отношения получили в торговле. Здесь мошенническую деятельность можно было осуществлять как бы «законно». Директора магазинов и торгов контролировали движение дефицита, «списывали» часть реально проданного продукта по нормам «естественной убыли», предусмотренной в хозяйственной жизни. Значительные суммы денег накапливались у директоров мясных и мебельных магазинов. Дефицит товаров этого направления был огромным. Это позволяло наживаться недобросовестным руководителям. Осуществлять производственную деятельность без «теневых» отношений в торговле стало почти невозможным. Следователь по особо важным делам В. Олейник отмечает «Я процитирую кое-что из показаний бывшего заместителя директора гастронома Л. Лаврова. Он перечислил 16 пунктов неизбежных „расходов директора“: за разгрузку продуктов, рубщикам мяса, за уборку магазина и еще за многие работы, без которых магазин не может функционировать, но которые никакими счетами не предусмотрены и штатными единицами не обеспечены. Ну, представьте себе кристально честного человека в роли директора магазина. Чем платить? Откуда брать деньги? Из своего кармана — не хватит. Не подумайте, что я вдруг занял позицию адвоката. Нет, в тех же 16 пунктах предусмотрены взятки вышестоящим за фонды, контролерам за снисходительность и так далее»[1038].