— Ну, если мы комиссию утвердили, надо бы избрать и председателя…
В зале заседаний Политбюро вдруг нависла тишина, — вспоминает Лигачев, — сейчас мне трудно вспомнить, сколько времени длилась та явно нервная и ненормальная пауза, но мне она показалась бесконечной. Вопрос, поставленный Горбачевым, в некотором смысле был ключевым. Все понимали, что избрание председателя похоронной комиссии — это как бы первый и весьма недвусмысленный шаг к избранию генерального секретаря ЦК КПСС»[1706].
В зале заседаний Политбюро вдруг нависла тишина, — вспоминает Лигачев, — сейчас мне трудно вспомнить, сколько времени длилась та явно нервная и ненормальная пауза, но мне она показалась бесконечной. Вопрос, поставленный Горбачевым, в некотором смысле был ключевым. Все понимали, что избрание председателя похоронной комиссии — это как бы первый и весьма недвусмысленный шаг к избранию генерального секретаря ЦК КПСС»
Неожиданно для присутствующих, В. В. Гришин предложил назначить главой похоронной комиссии Горбачева. «А почему медлим с председателем? Все ясно. Давайте Михаила Сергеевича»[1707]. Предложение Гришина означало, что он выходит из борьбы и не рассматривает себя в качестве возможного претендента на пост Генсека.
Позднее возникнет немало различных суждений, будто бы на этом заседании Политбюро произошло столкновение, и голосование не выявило победителя и т. д.[1708]
Некоторые основания для подобных толкований дал Е. К. Лигачев, заявивший на XIX Всесоюзной партийной конференции (28 июня-1 июля 1988 г.): «Надо сказать всю правду. Это были тревожные дни. Могли быть абсолютно другие решения. Была такая реальная опасность. Хочу вам сказать, что благодаря твердой позиции членов Политбюро товарищей Чебрикова, Соломенцева, Громыко, и большой группы первых секретарей обкомов на мартовском Пленуме ЦК было принято единственно правильное решение»[1709].
«Надо сказать всю правду. Это были тревожные дни. Могли быть абсолютно другие решения. Была такая реальная опасность. Хочу вам сказать, что благодаря твердой позиции членов Политбюро товарищей Чебрикова, Соломенцева, Громыко, и большой группы первых секретарей обкомов на мартовском Пленуме ЦК было принято единственно правильное решение»
Оппонентом Лигачева выступает другой участник этих событий Н. И. Рыжков, опубликовавший в 1995 году свои мемуары. «А я и сейчас абсолютно убежден: никаких других решений и быть не могло, никакой реальной опасности не существовало!..Победа Горбачева не была спонтанной. Нет, это была четко подготовленная акция, которая имела две мощные опоры. Во-первых, уже весьма значительное влияние новых партийных кадров в краях и областях. Достаточно сказать, что, начиная с 83-го года в течение нескольких лет было заменено около 90 % секретарей обкомов и ЦК компартий союзных республик… Во-вторых, вера в ожидаемые экономические реформы, понимание необходимости перехода к современному хозяйственному мышлению…»[1710].