Антисемитизм русских был значительно преувеличен интеллигентскими авторами, писавшими под впечатлением продолжавшихся притеснений и начавшихся погромов, им было не до объективности и всесторонности анализа; позже тезис о сугубом антисемитизме русских был без достаточной критичности воспринят многими западными историками и советологами [ЛОТМАН].

Душа моя скорбит и сердце моё оплакивает горькие судьбы еврейского народа, народа выдающегося, талантливого и духовно богатого, который ведут как скот на убой уже в течение двух тысяч лет, несмотря на тот поразительный факт, что он дал человечеству Книгу Книг и принес в мир возвышенный дух иудаизма. <…> Я не говорю, что весь еврейский народ целиком состоит из праведников, но уж, во всяком случае, он не виноват во всех смертных грехах, как обычно утверждают по легкомыслию и из-за племенной вражды. Ведь мы отлично знаем, что среди евреев особенно много идеалистов, отдающих свою жизнь за святые и возвышенные идеалы и стараюсь всё воплотить их в жизнь на благо всего человечества. Он окончил нашу беседу строфой из стихотворения Бялика<…>: Кто знает, сколько слёз ещё будет нами пролито, Сколько гроз ещё разразится над нашими головами, Пока не задует добрый, сильный и прекрасный ветер И не развеет тучу, пришедшую из пустыни?[370] [Агурский-Шкловская. С. 494–496].

Душа моя скорбит и сердце моё оплакивает горькие судьбы еврейского народа, народа выдающегося, талантливого и духовно богатого, который ведут как скот на убой уже в течение двух тысяч лет, несмотря на тот поразительный факт, что он дал человечеству Книгу Книг и принес в мир возвышенный дух иудаизма.

<…>

Я не говорю, что весь еврейский народ целиком состоит из праведников, но уж, во всяком случае, он не виноват во всех смертных грехах, как обычно утверждают по легкомыслию и из-за племенной вражды. Ведь мы отлично знаем, что среди евреев особенно много идеалистов, отдающих свою жизнь за святые и возвышенные идеалы и стараюсь всё воплотить их в жизнь на благо всего человечества. Он окончил нашу беседу строфой из стихотворения Бялика<…>:

Кто знает, сколько слёз ещё будет нами пролито, Сколько гроз ещё разразится над нашими головами, Пока не задует добрый, сильный и прекрасный ветер

И не развеет тучу, пришедшую из пустыни?[370] [Агурский-Шкловская. С. 494–496].

В контексте упрека Горького в адрес Льва Толстого нельзя не отметить, что сам он точно также не желал участвовать в коллективных протестах. Так, например, по свидетельству Бен-Цион Каца, чьи воспоминания цитировались выше, когда