— Бывшие солдаты Российской империи! — начал полковник Клеопин. — Все вы виновны в самом страшном грехе — смерти Помазанника Божиего, императора Николая. Однако... (сделал он паузу) здравствующий ныне император Михаил Павлович желает вас простить, вы вновь можете стать солдатами.

Полковник развернул Манифест и стал читать: «Мы, Божию Милостию Император Всероссийский и прочая Михаил Второй, считая, что нижние чины и унтер-офицеры, участвовавшие в убийстве помазанника Божиего Императора Николая Павловича, являлись лишь орудием в руках злокозненных мятежников, могут искупить свою вину перед Господом Богом, Россией и Императором тем, что добровольно, с оружием в руках, пойдут на защиту рубежей российских за Кавказским хребтом. Писано 15 августа одна тысяча восемьсот двадцать шестого года. Михаил».

Настоятель Тихвинского Успенского монастыря облегчённо вздохнул. Бывшие солдаты заволновались, но покидать строй или задавать вопросы не решались. Полковник, свернув документ, вновь обратился к серой массе:

— Итак, государь своё слово сказал. Дело за вами. Те из вас, кто желает искупить вину, отправляются на берег и грузятся в барки. Провизия уже загружена. Затем, под конвоем, вас отправят в Ярославль, где формируется сводная штрафованная дивизия, коей командовать будет цесаревич Константин. После формирования вы отправляетесь на Кавказ, в войска наместника государя — генерала Ермолова. Разрешаю задавать вопросы.

— А ежели, Ваше Высокоблагородие, кто откажется? — спросил пожилой трудник, в котором с трудом угадывался бывший унтер-офицер Преображенского полка.

— Тот, кто откажется, будет считаться изменником и содержаться в заключении до вынесения суда. Увы, — обратился полковник к настоятелю, — отец игумен, о ваших трудниках из состава пленных Его Величеству неизвестно.

На отца-настоятеля было больно смотреть. Он сгорбился, потеряв многолетнюю выправку. Кажется, владыка чувствовал себя виноватым в том, что его трудники, некоторые из которых уже пожелали пойти в послушники, должны были сделать выбор...

— Владыка, — вновь обратился Клеопин к настоятелю. — Ежели вы помните, то трудники эти вам жизнью обязаны. И то, что они тут стоят сейчас, — ваша заслуга... Ну-с, а теперь, — перевёл он взгляд на солдат, — желающие идти на Кавказ — выйти из строя...

Когда бывших военнопленных солдат увели, настал черёд и для офицеров. На сей раз строй был гораздо меньше, но всё-таки насчитывал десятка два человек.

— Итак, господа бывшие офицеры, — начал полковник свою речь. — Да-да, (подчеркнул он!) бывшие офицеры, потому что, согласно Указу его Императорского Величества, все мятежники считаются лишёнными чинов и званий...