— А мне плевать, что там рыжий Мишка решил, — выкрикнул из строя прапорщик Рогозин.

У Клеопина зачесалась правая рука. Очень уж хотелось ударить молокососа, но сдержался. Он жестом удержал одного из солдат, который приготовился «поучить» наглеца прикладом.

— Свои эполеты, юноша, вы получили от императора, — размеренно сказал полковник. — Значит, император вправе их и снять! И я с удовольствием бы их с вас содрал, но... Оставлю это до гражданской казни... Теперь — о Вас...

Клеопин прошёлся вдоль строя, рассматривая каждого из стоявших перед ним:

— В списке, полученном мною, есть несколько имён, коих, по приказу императора, следует казнить на месте без суда и следствия. К счастью, господа Каховский и Бестужев-Рюмин погибли, а господин Муравьёв-Апостол покончил с собой. Увы, из списка остались только две персоны, которые тут присутствуют...

Медленно, понурив голову, из строя вышел майор Терёхин.

— Я готов, — хрипло сказал он.

— К чему? — удивился полковник. — И чего вы вдруг вышли?

— Ну, — замешкался майор с ответом. — Из оставшихся офицеров я — старший по званию...

— Господь с вами, — махнул рукой Клеопин. — В списке этом, например, есть отставной подпоручик Рылеев и нет, скажем, генерала Юшневского. Нет, майор — это не вы. Это — бывший капитан Еланин. Прошу...

— Ник, а командовать расстрелом вы сами будете? — насмешливо спросил Еланин.

— Нет, — спокойно ответил Клеопин. — Есть фельдфебель, есть расстрельная команда. Они это лучше меня сделают.

— Ах, так вам противно руки марать, господин полковник?

— Павел Николаевич, Павел Николаевич, — покачал головой полковник, — вы так ничего и не поняли. Не обижайтесь, но... Знаете, я уже много раз представлял нашу встречу. Думал, вот сойдёмся на поле боя... Возьму это я старого друга в плен да и отпущу его на все четыре стороны. Он тогда возьмёт и раскается. Или — дам ему в руки саблю и скажу: «Защищайтесь!»

— И что изменилось?

— Сейчас поясню, — пообещал Клеопин. — Только вот ещё одну персону назову...

Строй офицеров напрягся как струна. Всё же никому не хотелось, чтобы его имя было названо... Полковник между тем продолжил:

— Вторая персона — бывший прапорщик Преображенского полка Рогозин.

— Почему я? — спал с лица прапорщик.

— Прошу вас, выйдите из строя, — попросил Клеопин.