Таким образом, когда Доминго Лиотта в декабре 1968 года спустился на цокольный этаж в кабинет Кули, он прекрасно понимал, что поступок его будет расценен не иначе как предательство. Он сообщил Кули, что сомневается, что Дебейки верен идее разработать искусственное сердце, и поэтому предлагает сотрудничество ему, Кули, с намерением имплантировать пациенту искусственное сердце уже в ближайшем будущем. Кули охотно согласился. Его упоение от первых операций по пересадке сердца сменилось разочарованием, потому что пациенты, один за другим, умирали в результате отторжения, так что в искусственном сердце он сразу увидел многообещающую альтернативу. Ни один, ни другой не видели необходимости сообщать об их договоренности Дебейки, и следующие несколько месяцев Лиотта держал договоренность с Кули в секрете от человека, на которого, по идее, все еще работал.

Вскоре стало ясно, что Лиотта поторопился. Уже в следующем месяце Дебейки разрешил тестировать искусственное сердце на животных — его заинтересованность в данной программе явно никуда не делась. Результаты были крайне невпечатляющими: четверо из семерых телят умерли на операционном столе, а ни один из трех оставшихся так и не пришел в себя, не прожив и двенадцати часов. Но это лишь еще больше убедило Дебейки в том, что на доработку аппарата уйдут месяцы или даже годы работы. Четвертого апреля 1969 года он приехал в Вашингтон, чтобы посетить собрание Национального института сердца. Накануне, как только он собирался лечь в кровать, ему позвонил кто-то из коллег из Хьюстона, чтобы сказать, что Кули провел первую операцию по установке искусственного сердца. Дебейки был ошарашен: насколько ему было известно, Кули никогда не пытался разработать такое устройство и даже не проявлял к этому интереса. На следующее утро Дебейки включил телевизор и увидел, как журналисты берут интервью у Лиотта и Кули, демонстрирующих механическое сердце, подозрительно похожее на одно из тех, что были в лаборатории у Дебейки. Когда он прибыл на собрание, его тут же обступили коллеги — им не терпелось узнать подробности проведенной операции. Но к глубочайшему стыду, Дебейки вынужден был признаться, что знает об этой операции не больше, чем они.

Дебейки вылетел обратно в Хьюстон, желая разобраться в случившемся. Он быстро понял, что Кули с самого начала планировал стать первым, кто установит искусственное сердце, и что Лиотта помог ему в этом, взяв без разрешения один из прототипов в лаборатории Дебейки. С его точки зрения, это была самая настоящая кража. Кули же утверждал, что имплантированное им устройство было новой моделью, тайно разработанной им вместе с Лиотта, и что операция не была спланирована заранее, а стала последней отчаянной попыткой спасти жизнь умирающему человеку.