Ему нужен был шарик из менее эластичного материала — что-то вроде пожарного шланга, который изначально плоский, а при наполнении водой растягивается до определенного диаметра, определяемого жесткостью материала, из которого он сделан. Вооружившись учебником по химии полимеров и парочкой простейших инструментов, Грантзиг дома, на кухонном столе, изготовил несколько прототипов — помогали ему его ассистентка Мария Шлюмпф и ее муж Уолтер. ПВХ оказался подходящим материалом для надувных зондов — их крепили с помощью клея к катетерам, перевязывали нейлоновой ниткой, а затем вывешивали сушиться на бельевой веревке. После сотен проведенных экспериментов Грантзиг и его помощники обнаружили, что наиболее эффективны зонды в форме сосиски — они создавали давление по всей длине и при этом не деформировались.

Первое клиническое применение нового катетера состоялось в феврале 1974 года — Грантзиг прочистил с помощью него закупоренную бедренную артерию Фрицу Отту, мужчине 67 лет, у которого при ходьбе возникала невыносимая боль в ноге. Вскоре после процедуры симптомы отступили, и он спокойно смог ходить на большие расстояния пешком, не испытывая при этом какого-либо дискомфорта. Во время процедуры использовался крошечный зонд, ширина которого в надутом состоянии составляла всего четыре миллиметра, однако Грантзиг понимал, что для применения того же подхода с целью прочистки коронарных артерий ему придется изготовить зонд еще меньшего размера. Прошел еще один год тщательных опытов, прежде чем в руках изобретателя оказался зонд, который полностью отвечал его запросам. После успешных испытаний на собаках Грантзигу не терпелось опробовать зонд на людях, однако прежде он счел нужным, из вежливости, рассказать о своих планах коллегам в отделении хирургии. Коронарные артерии традиционно считались прерогативой хирургов, и он хотел убедиться, что никто не станет возражать против вторжения на их территорию какого-то кардиолога. Сеннинг шутливо ответил: «Герр Грантзиг, вы, конечно, тем самым заберете у меня пациентов, но все же действуйте!» — это была лучшая реакция, на которую Грантзиг только мог рассчитывать.

Чтобы свести к минимуму риск для пациентов, первые пробные процедуры Грантзиг проводил под наблюдением хирургов при полноценном вскрытии грудной клетки. Если бы что-то пошло не так, в дело бы вступил хирург и провел традиционное коронарное шунтирование. К счастью, приводить запасной план в действие не понадобилось, и после нескольких успешных процедур Грантзиг решил, что баллонная ангиопластика наконец стала полноценной альтернативой хирургическому вмешательству. Ему пришлось ждать несколько месяцев, прежде чем был найден подходящий пациент, однако в сентябре 1977 года в больницу Цюриха был доставлен Дольф Бачман, тридцативосьмилетний страховой агент с тяжелой стенокардией. Рентген показал, что одна из коронарных артерий у него была закупорена недалеко от места ее соединения с аортой. С учетом возраста и общего состояния здоровья пациента провести коронарное шунтирование не составило бы особого труда, но, полежав в одной палате с пациентом, который как раз восстанавливался после подобной процедуры, Бачман решил, что предпочел бы избежать серьезного хирургического вмешательства. Он охотно согласился стать первым, кому будет проведена баллонная ангиопластика без вскрытия грудной клетки. 16 сентября Грантзиг собственноручно доставил своего пациента на каталке в помещение, где предполагалось провести задуманную процедуру, — это была не операционная, а лаборатория катетеризации. В это время дня расположенная поблизости операционная пустовала, и кардиохирург с анестезиологом были наготове на случай, если понадобится провести экстренное коронарное шунтирование.