Медикаменты были очевидным способом предотвратить появление рубцовой ткани — процесса, известного под названием «гиперплазия интимы», — однако как их доставить в коронарные артерии? Рассматривались разные варианты, однако в начале 1990-х годов ряд ученых остановились на одном и том же решении: просто разместить эти медикаменты на самом стенте. Первым препаратом, использованным для этой цели, был сиролимус — его получили из бактерии, обнаруженной в образце почвы с острова Пасхи, который взяли еще за 20 лет до описываемых событий. Покрытые этим веществом стенты медленно высвобождали его в кровоток в течение нескольких месяцев после операции — этого времени было достаточно, чтобы не допустить рестеноза. После разочарований предыдущих двух десятилетий врачи хотели наверняка убедиться, что стенты с лекарственным покрытием действительно были совершеннее уже использовавшихся устройств, поэтому их подвергли многочисленным клиническим испытаниям. Они показали поразительно хорошие результаты — так, в ходе одного исследования было обнаружено, что количество случаев рестеноза с клиническими проявлениями было снижено до нуля.

Изобретение стентов с лекарственным покрытием было названо третьей революцией в интервенционной кардиологии — первыми двумя было появление баллонной ангиопластики и, собственно, самих стентов. Успех стентов привел к затянувшемуся спору по поводу того, что коронарное шунтирование дает все же лучший долгосрочный результат. Но спор этот так и не был завершен. Как бы то ни было, стентирование — это быстрая и безболезненная процедура, спасающая пациентам жизнь, и провести ее можно даже во время сердечного приступа. В последние годы кардиологи начали тестировать новые типы стентов, изготовленных из магния и специальных растворимых полимеров. Эти устройства со временем рассасываются, не оставляя после себя ни малейшего следа, — лишь чистые, полностью раскрытые сосуды.

А историческим событием изобретение стента делает масштаб его применения. Чрескожное коронарное вмешательство (ЧКВ) стало мощнейшим оружием в битве против сердечно-сосудистых заболеваний, которые остаются основной причиной смерти людей по всему миру. Более миллиона ЧКВ проводится в Европе ежегодно, из них где-то сто тысяч — в Великобритании, что делает его одной из самых частых процедур, используемых для лечения каких-либо болезней. Вместе с тем это не единственная причина, по которой интервенционная кардиология украла, как сказал Оке Сеннинг, пациентов у хирургов.

* * *

Идея Андреаса Грантзига о прочистке закупоренных коронарных артерий миниатюрным ершиком была, безусловно, смелой, однако, пока он занимался разработкой своей методики, другие специалисты работали над еще более неожиданным применением катетера. Они рассчитывали научиться восстанавливать сердце, деформированное врожденными патологиями, путем реконструкции его внутренних тканей, тем самым избавив от необходимости проведения сложной операции. В 1964 году кардиолог из Филадельфии Уильям Рашкинд предложил новый метод лечения врожденных пороков сердца синего типа — группы патологий, при которых из-за дефектов строения сердца по организму циркулирует кровь, недостаточно насыщенная кислородом. Его идея заключалась в том, чтобы проделать в перегородке сердца отверстие — так синяя, плохо насыщенная кислородом кровь возвращалась бы в малый круг кровообращения, получая вторую возможность пройти через легкие, прежде чем отправиться разносить кислород по телу. По сути, его идея была схожа с шунтом Блэлока — Тоссиг, изобретенным двумя десятилетиями ранее для облегчения симптомов тетрады Фалло, и когда Рашкинд представил свою концепцию на конференции, одним из первых, кто ее оценил, была Хелен Тоссиг, чье имя было увековечено в названии операции. Позже она ему написала: «Было бы чудесно, если бы мы научились проводить некоторые простые операции, не вскрывая грудную клетку. Думаю, это настоящий шаг вперед и реалистичный взгляд на будущее».