Договор о ненападении между Советским Союзом и Германией, подписанный Молотовым и Риббентропом 23 августа 1939 года, за неделю до начала Второй мировой войны, видимо, стал личной трагедией и ударом по профессиональной репутации Дэвиса. Думаю, что он пережил один из самых черных дней в своей жизни. Зато союзнические соглашения между СССР, Великобританией и США, заключенные через несколько месяцев после нападения Германии на СССР, стали триумфом его предвидения и в определенной мере результатом его работы на посту посла США в СССР.
С победным завершением войны закончилась и просоветская дипломатия Дэвиса[1370]. Настало время таких людей, как Джордж Кеннан[1371], непримиримых критиков СССР. Комитет нижней палаты Конгресса по антиамериканской деятельности начал расследовать обстоятельства создания фильма по книге Дэвиса. Но то, что после разгрома Германии и Японии стало возможно публично объявить позором Голливуда, во время войны было орудием дипломатии и проявлением союзнического поведения в интересах общей победы.
Глава 3. Джозеф Дэвис: Mission to washington
Глава 3. Джозеф Дэвис: Mission to washington
Советское руководство с самого начала посольства Дэвиса дало понять, что готово к диалогу. После нескольких недель пребывания в Москве Дэвис писал в Белый дом, что все правительственные чиновники «лезут из кожи вон», чтобы оказать внимание и любезности. Тогда же состоялся и званый обед на заснеженной даче комиссара внешней торговли Розенгольца, где присутствовали члены советского правительства – Ворошилов, Микоян, Вышинский, а также глава Амторга Розов[1372] и менее значительные люди, которых Дэвис не запомнил. «Комиссары неплохо заботятся о себе», – отметил Дэвис. Авто, дача с теннисным кортом, хорошая мебель. Обед затянулся до пяти часов вечера. Дэвис хвалил еду – одиннадцать перемен блюд! – русские вина и особенно сталинское новшество, советское шампанское. Разговор шел по-английски с переводчиком, а также по-немецки: выяснилось, что присутствовавшие члены правительства худо-бедно говорят на этом языке. По словам Дэвиса, советские руководители восхищались американским президентом и удивили его осведомленностью о содержании и методах политики Белого дома[1373].
Но главное событие произошло после застолья, когда компания расположилась в уютной гостиной. Комиссары по собственной инициативе начали разговор о финансовых долгах России Америке. Следует сказать, что Рузвельт, посылая Дэвиса в СССР, наказал самому не начинать разговор о российских долгах, видимо считая, что это осложнит отношения с Кремлем. То, что наркомы по своей инициативе завели разговор и предложили конструктивное решение, было жестом доброй воли и вполне в духе американского понимания ситуации: в Белом доме считали, что соглашение Литвинова и Рузвельта нарушено по вине советской стороны, которая и должна сделать первый шаг.