Тем не менее был фактор, важность которого не могли отрицать даже противники новой музыки, – возвышение джаза до статуса чистого искусства, значимость которого была очевидна для всего музыкального мира, несла с собой одну существенную импликацию: наряду с абстрактным импрессионизмом, тоже возникшим в 40-е годы (отчасти под влиянием бибопа[1339]), новый джаз был практически первым сугубо американским вкладом в мировую культуру. С помощью бибопа и абстрактного импрессионизма американская культура избавлялась от комплекса колонии, искусство которой питается идеями метрополии[1340]. Последствия подобной перемены в статусе музыки, когда-то обладавшей одними лишь прикладными функциями, были, как мы увидим дальше, далеко не всегда благоприятными для эволюции джаза, однако после бибопа уже сделалось невозможным отрицать содержательность, автономность и ценностное своеобразие данной музыкальной формы.
Глава двенадцатая После бибопа
Глава двенадцатая
После бибопа
Перемены в отношении к джазу со стороны музыкантов и публики вскоре повлекли за собой перемены идеологические и институциональные. Джаз выделился в отдельную категорию, и исполнители его старательно отмежевывались от любых коммерческих коннотаций. В 1954 году дирижер «прогрессивного» биг-бэнда Стэн Кентон писал в журнале
Институционально такое положение дел было поддержано прежде всего системой джазовых фестивалей – престижных событий, по масштабам несопоставимых со всеми прежними формами репрезентации джазовой музыки. Первый джазовый фестиваль, как это ни парадоксально, прошел во Франции, в Ницце, в 1948 году; по его примеру подобные мероприятия стали организовываться в течение последующих двадцати лет в Америке и Европе[1343]. Первым крупным событием такого рода стал Ньюпортский джазовый фестиваль 1954 года, который освещали центральные газеты и журналы, такие как