– Кот, можно к тебе? – на пороге стояла его личная, любимая, единственная и бесценная сказочница, которая сейчас скажет, что она уходит из Лукоморья навсегда! Кот даже прижмурился и уши прижал.

– Я хочу тебе сказать, что мне плевать, почему именно ты не можешь мне про Гаврилу объяснить! Не можешь, значит, есть причина! Я тебя люблю, Кот. И верю тебе! И прости меня, что я не сразу это поняла! – Катерина в темноте видела не так, как кошки и коты, а то бы сообразила, что недавнее преображение Волка, это ерунда по сравнению с тем, что сейчас происходило с Баюном!

– Радость моя!!! – одним гигантским прыжком Кот оказался около своей любимой, единственной, личной и бесценной сказочницы. – А я-то тебя как люблю!

Кир от облегчения сполз по стенке в горнице и сидел на полу у лап Бурого.

– А говорила, что проиграла… – хмыкнул Бурый, разглядывая на глазах расцветающего Баюна.

– Конечно, проиграла. Дура я, потому как! – убежденно сказала ему Катерина, выходя вместе с Баюном в горницу. – Это Кир выиграл у гроссмейстера! – она протянула побратиму руку, и Кир увидел, что на ладони и пальцах нет абсолютно никаких следов ожогов. – Вставай, брат, и спасибо тебе!

Расстроенный и взъерошенный Степан осторожно выглянул на шум, опасаясь новых бедствий, и замер в дверях, увидев сияющие свечи, роскошно накрытый стол, и всю компанию! Довольного и бодрого Баюна, сверкающую так, что глазам больно Жарусю, Сивку, радостно потряхивающего гривой, полного сил Бурого, очень усталого Кира и совершенного вымотанную Катьку с широкой и счастливой улыбкой на лице, с мокрой и дико растрепанной косой, в измятом и тоже мокром сарафане.

– А что у нас случилось? – растеряно спросил Степан, глядя, как Жаруся всплеснула крыльями, перелетела к Катерине, и клюнула её в макушку за безответственное отношение к внешности. Коса мгновенно приняла пристойный вид, высохла и легла, как и полагается приличной девичьей косе, сарафан стал ярко-малиновым и сияющим от золотой вышивки, а сама Катька утратила изможденный, измученный вид и улыбнулась ему.

– А у нас уже всё хорошо!

– Счастье-то какое! – с выражением выдохнул Степан, вызвав дружный смех.

Сколько он потом не приставал с вопросами, что с Катькой было, она только головой мотала и себя ругала, а Кира, наоборот, хвалила.

– Я вам сразу скажу, а для тех, кому уже говорила, повторю, что мне пофиг почему вы не можете объяснить про Гаврилу. Не можете, значит, так надо! Всё, для меня вопрос закрыт. Я вас люблю и вам верю! – объявила им Катерина в самом начале, в виде предисловия, а потом рассказала Баюну, Бурому, Жарусе и Сивке о разговоре с Кащеем.