— ...И в Чили, и в Нигерии, где был аккредитован, он действовал весьма результативно, хотя и довольно грубо, пока наконец не провалился, — продолжает Борислав свое изложение, подбрасывая на ладони пустой мундштук. — Так что для него назначение в Болгарию, видимо, последняя возможность реабилитироваться. Не случайно он с первого же дня так старательно принялся налаживать связи с различными учреждениями.

— Может, ему просто хотелось внушить окружающим, что он действительно советник по культуре? Старания эти понятны, поскольку Томас весьма далек от культуры.

— Да, но он преследовал и другую цель — создать широкий круг личных знакомств. Посетил радио, телевидение, публичную библиотеку, университетскую библиотеку, добрую половину редакций столичных газет и журналов, словом, где он только ни побывал — и все это в течение каких-то двух недель.

— А потом?

— Потом — затишье.

— А это что? — спрашиваю у Борислава, бросив ему снимок из ресторана «София».

— Встреча с профессором Беровым.

— Кто он такой?

— Считается крупным математиком. Может быть, в математике он действительно силен, а что касается здравого смысла, то с ним он не в ладах. Его пригласили приехать на Запад, обычные комплименты и вещественные знаки внимания привели его в такое умиление, что он стал нести всякие глупости. А поскольку суммы, потраченные хозяевами, и глупости нашего соотечественника были соответствующим образом зафиксированы, Томас нашел удобный случай напомнить ему, что он их должник.

— Поговорили с профессором?

— Он сам пришел и обо всем рассказал.

— О, значит, здравый смысл все же победил, — отмечаю я. — А что конкретно Томас от него хотел?

— Ничего особенного. Делал намеки о популяризации их успехов... Конкретное, вероятно, откладывалось на потом.

— А это? — спрашиваю, разглядывая снимок, сделанный у «Золотых мостов».

— Секретарша.

— И приятельница?

— Да, и приятельница, — кивает Борислав. Он высоко подбрасывает мундштук и ловит его.

— Перестань психовать, — одергиваю я его. — Возьми сигарету и уймись, пожалуйста.

— Сатана! — отвечает мой друг, после чего тянется к сигарете и закуривает.

— У Томаса неприятности не только по службе, но и в семье, — поясняет Борислав, выпуская клубы дыма. — Жена его, очевидно, мечтала не о Софии, ее влекло в Париж, в Лондон. Не успев приехать сюда, она после первого же семейного скандала хлопнула дверью и уехала обратно. Так что Томас теперь соломенный вдовец и кавалер собственной секретарши.