Последняя фраза тотчас же приближает нас к желанной теме.

— Мне необходимы некоторые подробности о последних шалостях этих молодцов, — говорю я. — Но, об этом мы можем поговорить потом с товарищем, чтобы не отнимать у вас время. Я бы только попросил вас распорядиться, чтобы, начиная с этого момента, никакие меры против этой компании не принимались без предварительного согласования со мной.

— А я как раз собирался завтра вызывать их всех по порядку номеров, — замечает оперативный работник.

— Зачем?

— Вчера вечером обобрали аптеку.

— А откуда известно, что это они?

— Один из них пойман на месте преступления.

— Кто именно? — спрашиваю я и чувствую, как у меня закололо под ложечкой.

— Да этот, Фантомас.

Я молчу, и это дает возможность шефу вспомнить закон гостеприимства. 

— Чашку кофе?

— Благодарю, не хочу отнимать у вас время.

— В таком случае вас угостит Драганов. А об остальном не беспокойтесь.

Я оставляю место своего давнишнего крещения и в сопровождении Драганова отправляюсь в его кабинет, находящийся этажом ниже.

Оперативный работник тоже примерно моих лет. Этот невысокий человек с замедленными движениями, невозмутимым лицом, тихим голосом, почему-то скорее напоминает мне учителя, нежели офицера милиции. После того, как мы выпили обещанный кофе, он начал ровным тоном, методично и неторопливо рассказывать о действиях шайки, будто приступил к очередному уроку. Многие упоминаемые им подробности меня в настоящий момент не интересуют, но я выслушиваю его терпеливо, так как не знаю заранее, что из сказанного может мне пригодиться.

— ...До последнего времени они снабжались непосредственно через аптеки, пользуясь поддельными рецептами и паспортами своих родственников. Но в большинстве аптек их уже знают, да и мы установили более строгий контроль за продажей наркотических средств. Это заставило их обратиться к другому источнику, однако мы наложили руку и на него. Речь идет о медицинской сестре из ИСУЛ[1] по имени Вера, которая систематически выносила из склада морфий и которую мы всего лишь неделю назад поймали с поличным. И вот, оказавшись в безвыходном положении, они замышляют и осуществляют минувшей ночью ограбление.

— «Они»... — как эхо повторяю я. — Но кто из них подал идею? И вообще — кто мозг этой банды?

— Естественно, ее главарь, — отвечает Драганов. Тот самый Апостол, о котором я уже упоминал.

— Он у них самый башковитый?

— Я бы не сказал. — Собеседник качает головой. — Его отличает не столько ум, сколько воображение или, если хотите, больная фантазия, а может, и зачатки своеобразного дара группировать вокруг себя людей. Книги читал безразборно, у него всегда в запасе дюжина готовых фраз. Умеет употребить их к месту, но не выделяется особым интеллектом... Боян, к примеру, куда умнее его.